Как раскопки становятся приманкой для туристов – археология по-новому. Раскопки древних допотопных слоев на территории россии Кто проводит раскопки

поиск, исследование и сохранение памятников древности, остатков культуры и культурных слоев, а также зарисовка или фотографирование места Р. и находок. Р. с целью выявления спрятанных богатств или разграбления захоронений встречаются уже в античную эпоху (некрополь в Коринфе; гробницы фараонов в Египте). В эпоху Возрождения часто проводились Р. с целью отыскания художеств, изделий. Планомерные и методич. Р., начавшиеся в 19 в. и получившие развитие в 20 в., основываются на комплексном подходе и направлены в первую очередь на определение вертикальной и горизонтальной стратиграфии, выявление и консервацию находок, а также обобщение получ. при Р. материала. Терр. будущих Р. выбирается с учетом данных аэрофотосъемки, электрозондажа и пробных Р. К наиболее важным местам Р. относятся Троя, Микены, Тиринф, Кносс на Крите, Олимпия, Дельфы, Афины, Коринф, Милет, Эфес, Приена, Самос; на итал. терр. - Помпеи и соседние с Римом города Остия, Вульци, Тарквиния и Спина. В последние десятилетия обширные Р. проводились в социалистич. странах: в СССР (Р. греч. городов на Черноморском побережье и скифских захоронений), в Венгрии (Аквинк, Горсий возле Тача), в Румынии (Истрия, Констанца, Адамклиси), в Польше (Пальмира, Александрия), в Болгарии (Варна, Светопол, Эск возле Гигена; Р., произвед. ГДР–Никополь на Истре, Кастелл Иатрус возле Кривины).

Отличное определение

Неполное определение ↓

РАСКОПКИ

археологические) - вскрытие пластов земли для исследования находящихся в земле археологических памятников. Целью Р. является изучение данного памятника, его частей, находимых вещей и т. п. и реконструкция роли изучаемого объекта в историч. процессе. Науч. задачами, постановкой историч. проблем определяется как выбор объекта Р., так и порядок изучения его частей (если Р. рассчитаны на много лет). Р. не являются самоцелью, каждая Р. должна давать ответ на какие-то вопросы, связанные с историей общества, создавшего данный памятник. Р. предшествуют разведки археологические. Археологи разработали ряд спец. приемов, учитывающих специфику каждого объекта и позволяющих детально исследовать его особенности. Р. поселений связаны с уничтожением культурного слоя, к-рый сам по себе также является объектом науч. наблюдений. Поэтому чрезвычайно важна тщательная фиксация всех этапов Р. В отличие от лабораторного опыта, процесс Р. неповторим, нельзя дважды раскопать один и тот же культурный слой. Желательно полное раскрытие исследуемого археол. объекта, так как только оно дает наиболее целостную картину его прошлой жизни. Однако процесс Р. очень трудоемкий и дорогостоящий, поэтому иногда ограничиваются вскрытием части памятника; многие памятники раскапываются годами и десятилетиями. Исследование избранного для Р. объекта начинается его обмерами, фотографированием и описанием. Иногда для определения толщины культурного слоя, его направления или в поисках какого-либо объекта, о существовании к-рого известно из письменных источников (стена, здание, храм и т. п.), на археологич. памятнике делаются зондажи (шурфы) или траншеи. Этот метод допустим только в очень ограниченном виде - для целей разведки, т.к. шурфы и траншеи портят культурный слой и не дают возможности составить целостное представление об исследуемом поселении. Для установления фактов прошлой жизни на поселении желательно одновременное вскрытие большой сплошной площади. Однако площадь не должна быть чрезмерно большой, т.к. это затруднит наблюдения за разрезами культурного слоя и удаление земли. То ограниченное место, на к-ром производятся Р. на поселении, наз. раскопом. Размеры его определяются поставленными задачами, технич. и материальными возможностями. Выбрав место для раскопа, определяют направление его сторон по странам света и его положение по отношению к какой-нибудь неподвижной и постоянной точке на местности (реперу). Поверхность раскопа нивелируется. Чаще всего для этого применяются геодезич. инструменты. Площадь раскопа разбивают на квадраты (чаще всего 2Ч2 м). Вскрытие культурного слоя ведут пластами по 20 см каждый и поквадратно с фиксацией на плане всех древних вещей и сооружений. Р. производят только вручную лопатами, а иногда и ножами. Механич. копатели (скреперы, бульдозеры и пр.) применяют лишь для удаления балласта и для Р. насыпей больших курганов. Раскопанный лопатами и перебранный руками культурный слой удаляется из раскопа транспортерами, электролебедками. Иногда к месту Р. прокладывается узкоколейная ж. д. Кроме горизонтальных планов раскопа, обязательно составляются стратиграфич. (см. Стратиграфия) вертикальные чертежи его стенок и чертежи разрезов культурного слоя (т.н. "профили") в пределах раскопа везде, где они могут быть зафиксированы. Наблюдение за чередованием культурных слоев, отложившихся в данном месте, позволяет установить относительную хронологию внутри всего культурного напластования или констатировать его однослойность (т. е. одновременность существования всех обнаруженных объектов). Если жизнь на многослойном памятнике прерывалась на длительное время, то между археол. слоями находятся т.н. стерильные прослойки, не содержащие культурных остатков. Профили позволяют также выяснить была ли когда-нибудь нарушена последовательность напластований, существовали ли перекопы, наличие которых усложняет установление хронологии. Одним из непременных требований при Р. является вскрытие целиком культурного слоя на всю его глубину, независимо от того, какая из историч. эпох и соответственно частей слоя интересует самого исследователя. Для полного освещения всех периодов жизни данного поселения археолог обязан уделить равное внимание всем слоям. Недостатком метода ведения Р. горизонтальными пластами является то, что, как правило, археол. слои не совпадают с пластами; это затрудняет наблюдения и выводы. Поэтому, если слои на памятнике четко прослеживаются и предварительной разведкой (траншеями или шурфами) установлено их направление, то вскрытие памятника ведется по слоям, без деления на пласты, с регистрацией находок и сооружений в пределах слоя. На многослойном памятнике слои нумеруются по мере их вскрытия, т. е. сверху вниз, но этот порядок обратный времени возникновения слоев: чем слой старше, тем ниже он лежит. При публикации отчета о Р. ученый иногда называет первым слоем наиболее древний слой данного памятника, в то время как в дневнике Р. первым назван наиболее поздний слой. Это создает путаницу. Следует культуры или культурные фазы, обнаруженные на данном памятнике, нумеровать в порядке от ранних к поздним. Особая методика может быть применена при Р. остатков древних построек. Исследователь находит одну из стен постройки и, следуя за ней, постепенно расчищает ее. Это дает возможность без лишней затраты сил выяснить план строения. Однако необходимость установить связь постройки с окружением, датировать ее, установить строительные периоды, время разрушения и т. п. заставляет исследователя не ограничиваться расчисткой стен, а, как и в др. случаях, вести работы широкой площадью и обязательно получать точные разрезы окружающего постройку культурного слоя. Дерево вообще, а деревянные постройки в частности, сохраняются только в особо благоприятных условиях: в очень влажной почве (напр., в торфянике), либо в очень сухом климате (напр., в Египте). Чаще же всего дерево в земле истлевает. В нашей стране в большинстве мест (кроме, напр., Новгорода и нек-рых других городов) деревянные постройки не сохраняются и определяются по едва заметным следам в земле. Ямы от землянок, погреба, колодцы и пр. сохраняют следы деревянных креплений, отпечатанных на стенках, по к-рым реконструируется все сооружение. Очень важны наблюдения за ямами от столбов. Р. истлевших деревянных сооружений представляют большую трудность, чем Р. построек из сырцового (необожженного) кирпича. Развал стен из такого кирпича немногим отличается от окружающей земли, в к-рой погребена постройка. Необходимо учитывать оттенки глины, разницу во влажности, примесь соломы, к-рая бывает в сырцовом кирпиче, и т. п., чтобы наметить границы строения. Р. больших или долго существовавших поселений необходимо строго планировать, т.к. хаотичное исследование, какие бы значит. площади оно не охватило, не даст возможности представить историч. картину жизни поселения. Кроме графич., фото- и кинодокументации, процесс Р. и открытые объекты подробно описываются в дневниках исследования. При Р. погребений (см. Могильники), хотя они в большинстве случаев не имеют собственно культурного, т. е. жилого слоя, образующегося в течение длит. времени, также необходимы стратиграфич. наблюдения. Курганы - это не только просто холмы, насыпанные над могилой, а сложные и разнообразные по своей конструкции ритуальные сооружения. В структуре кургана отражаются особенности погребального обряда, к-рые можно изучить полностью лишь при условии снятия всей курганной насыпи на снос. Для выяснения структуры насыпи в центре кургана оставляют одну или две поперечные земляные стенки, т.н. "бровки", к-рые снимают только в самом конце Р. Иногда для той же цели вскрывают курган не сразу по всей площади, а вырезая последовательно отдельные сегменты. В дневниках, на чертежах и фотографиях отмечаются раскрывающиеся в насыпи или под нею более поздние впускные погребения, следы погребального пира (тризны), кострища, выкладки из камней и все погребальные сооружения; деревянные и каменные склепы, грунтовые и подбойные могилы, каменные ящики и т. п. Р. грунтовых могильников, не имеющих каких-либо сооружений на поверхности земли, обычно производится большими площадями. Это дает возможность определить границы могильника, отыскать могильные ямы и установить взаимоположение погребений. При обнаружении в культурном слое отдельных вещей, сооружений, погребений или их следов, лопаты заменяются ножами, пинцетами и кисточками. Каждая найденная вещь очищается кистью, зарисовывается или фотографируется в том положении, в к-ром она находится в земле, точка ее нахождения тщательно фиксируется. Взаиморасположение вещей дает археологу в смысле реконструкции прошлого не меньше, чем сами вещи. Многие предметы, особенно из органич. веществ - дерево, кожа, ткани, при извлечении на воздух быстро разрушаются. Для сохранности таких находок требуется немедленная их консервация, здесь же, в раскопе. Их заливают гипсом или опрыскивают расплавленным парафином, иногда погружают в воду или какой-нибудь раствор. Нек-рые предметы совершенно разрушаются в земле, но оставляют следы в виде пустот или отпечатков. Пустоты, очищенные от трухи и позднейших наносов, заливают гипсом и получают слепок исчезнувшей вещи. При раскопках следует собирать все вещи и различные остатки, свидетельствующие о природных и других условиях, в к-рых находилось древнее население. Из разных пластов культурного слоя берется проба для химич. анализа. Химич. анализ позволяет выяснить, из каких органич. веществ образовался перегной, какие породы деревьев оставили золу и угли и т.д. Реконструкции ландшафта имеет особенно большое значение для очень отдаленных эпох, напр. палеолита, когда природные условия резко отличались от современных. Собирают пыльцу растений, кости животных и по ним реконструируют древнюю флору и фауну, климат и т.д. Антропологич. изучение отдельных костей и целых скелетов людей способствует установлению физич. типа древнего населения. В последнее время приобретают все большее значение для датировки памятника радиокарбонный и палеомагнитный методы. Археолог должен взять для анализов образцы угля, дерева, органич. остатков и обожженной глины в соответствии со спец. инструкциями, разработанными для взятия таких образцов. После завершения Р. добытые материалы подвергаются реставрации и консервации, а также подробному изучению в лабораторных условиях. В результате Р. могут быть открыты различные сооружения, архит. памятники, к-рые должны быть сохранены на месте. Их консервация представляет весьма сложную задачу, особенно в том случае, когда необходимо предохранить от разрушения настенную живопись, резьбу и т. п. Раскопки в СССР производятся только специалистами археологами по особым разрешениям - т.н. открытым листам, выдаваемым Ин-том археологии АН СССР на право Р. памятников, имеющих общесоюзное значение и занесенных в гос. списки СССР, а также памятников, находящихся на терр. РСФСР. Для Р. памятников респ. значения открытые листы выдаются АН союзных республик. Исследователь обязан представить отчет о Р. по месту выдачи открытых листов. Отчеты хранятся в архивах и представляют гос. фонд документов по исследованию памятников. Лит.: Блаватский В. Д., Античная полевая археология, М., 1967; Авдусин Д. A., Археологические разведки и раскопки М., 1959; Спицын A. A., Археологические раскопки, СПБ, 1910; Crawford О. G. S., Archaeology in the field, L., (1953); Leroi-Gourhan A., Les fouilles pr?historiques (Technique et m?thodes), P., 1950; Woolley C. L., Digging up the Past, (2 ed), L., (1954); Wheeler R. E. M., Archaeology from the Earth, (Harmondsworth, 1956). А. Л. Монгайт. Москва.

Археологические раскопки требуют достижения оптимального баланса между двумя, зачастую полярными обстоятельствами, - скажем, необходимостью, с одной стороны, разрушать какие-то сооружения, а с другой - получить максимальное количество информации о прошлом, либо добиться необходимых фондов для проведения раскопок либо удовлетворить сиюминутные потребности общества. Если раскопки проводятся, то их окончательной целью является получение трехмерного документа (record) об археологическом памятнике, в котором будут зафиксированы различные артефакты, здания и другие находки, корректно размещенные по их происхождению и контексту во времени и пространстве. И после того, как этот этап завершен, документ должен быть полностью опубликован в целях сохранения информации для потомков.

Сплошные и выборочные раскопки

Преимущество сплошных раскопок памятника заключается в том, что они дают детальную информацию, но они являются дорогими, и проводить их нежелательно из-за того, что после них нельзя будет проводить последующие раскопки, возможно, более совершенными методами. Обычно сплошные раскопки проводят в рамках таких УКР-проектов, при которых памятникам грозит неизбежное разрушение.

Наиболее типичными являются выборочные раскопки, особенно в тех случаях, когда время играет важную роль. Многие памятники настолько велики, что сплошные раскопки просто невозможны, и исследования проводятся выборочно, используя методы выборки или с помощью тщательно выверенных траншей. Выборочные раскопки проводятся для получения стратиграфических и хронологических сведений, а также для получения образцов керамики, каменных инструментов и костей животных. Исходя из этих свидетельств, археолог может принять решение о целесообразности последующих раскопок.

Вертикальные и горизонтальные раскопки

Вертикальные раскопки всегда являются выборочными. Во время их проведения раскрываются ограниченные площади памятника в целях получения специфической информации. Большинство вертикальных раскопок являются зондированием глубоких археологических слоев, их настоящая цель - получение хронологической последовательности на памятнике. Горизонтальные раскопки проводятся для раскрытия одновременного поселения на большой территории. Однако следует подчеркнуть, что все стратегии раскопок основаны на решениях, принимаемых по мере реализации раскопок и исследовательского проекта. Так или иначе, примеры, приводимые здесь и в других текстах, показывают уже завершенные раскопки. Во время раскопок археолог вполне может перейти от вертикальных раскопок к горизонтальным, и наоборот, даже во время кратковременных работ.

Вертикальные раскопки . Почти всегда вертикальные раскопки проводятся для установления стратиграфических последовательностей, особенно на таких памятниках, территория которых ограничена, например в маленьких пещерах и скальных укрытиях, или для решения хронологических вопросов, таких как последовательности вдоль траншей и земляных сооружений (рис. 9.4). Некоторые вертикальные траншеи достигают впечатляющих размеров, особенно прорытые на жилых холмах. Однако в большинстве случаев такие раскопки не являются крупномасштабными.

Шурфы , которые иногда называют французским словом sondages или телефонными будками, часто имеют вид вертикальных раскопок. Они состоят из маленьких траншей, в которые могут поместиться один или два раскопщика, и предназначены для проникновения в нижние слои памятника для установления пределов археологических слоев (рис. 9.5). Шурфы выкапывают для извлечения образцов артефактов из нижних слоев. Этот метод можно усовершенствовать с помощью буров.

Шурфы предваряют большие раскопки, так как информация, полученная с их помощью, в лучшем случае является ограниченной. Некоторые археологи роют их только вне территории основного памятника, так как они разрушают важные слои. Но рационально размещенные шурфы могут дать ценную информацию о стратиграфии и содержимом памятника до того, как начнутся основные раскопки. Их также роют для получения образцов из разных участков памятника, таких как залежи раковин, где высока концентрация находимых в слоях артефактов. В таких случаях шурфы роются по сетке, и их положение определяют статистической выборкой или на основании правильных структур, таких как чередующиеся квадраты. Особенно эффективны серии шурфов, вырытых как на шахматной доске, во время раскопок земляных укреплений, так как стенки шурфа, разделенные нераскопанными блоками, обеспечивают непрерывную стратиграфическую последовательность сквозь все укрепление.

Вертикальные траншеи широко применялись при раскопках древних памятников - поселений на юго-западе Азии (Мур - Moore, 2000). Их также можно использовать для получения поперечного сечения памятника, которому угрожает разрушение, или для осмотра окраинных сооружений около селения или кладбища, на которых проводились крупные раскопки. При создании подобных вертикальных раскопов почти всегда ожидают, что в результате этого самая важная информация будет в виде фиксации слоев в стенках траншей и находок в них. Ясно, что информация, полученная при таких раскопках, имеет ограниченную ценность по сравнению с более масштабными обследованиями.

Горизонтальные (зонные) раскопки . Горизонтальные, или зонные, раскопки проводятся более масштабно, чем вертикальные, и являются следующей ступенью к сплошным раскопкам. Под зонными раскопками имеется в виду охват больших зон для восстановления строительных планов или планов целого поселения, даже исторических садов (рис. 9.6, см. также фотографию в начале главы). Единственными памятниками, которые неизбежно раскапывают полностью, являются очень маленькие стоянки охотников, отдельно стоящие хижины и курганы.

Хорошим примером горизонтальных раскопок является памятник в Сейнт-Августин, во Флориде (Диган - Deagan, 1983; Миланич и Милбрат - Milanich and Milbrath, 1989). Сейнт-Августин был основан на восточном побережье Флориды испанским конкистадором Педро Менедесом де Авилем в 1565 году. В XVI веке город подвергался наводнениям, пожарам, его поражали ураганы, а в 1586 году его разграбил сэр Фрэнсис Дрейк. Он разрушил город-крепость, назначением которого была защита испанского флота, перевозившего сокровища по проливам Флориды. В 1702 году англичане атаковали Сейнт-Августин. Жители города укрылись в крепости Сан-Маркос, которая сохранилась до сих пор. После шести недель осады англичане отступили, дотла сжигая деревянные строения. На их месте поселенцы построили каменные здания, и город продолжал расти до первой половины XVIII века.

Кэтлин Диган вместе с группой археологов исследовала город XVIII века и более раннюю его часть, совмещая сохранение города с археологическими раскопками. Раскопки города XVIII века трудны по многим причинам. Частично из-за того, что трехвековой археологический слой составляет всего 0,9 метра и в значительной степени нарушен. Раскопщики расчистили и зафиксировали десятки колодцев. Они также произвели горизонтальные раскопки и раскрыли основания зданий XVIII века, построенных из земляного бетона, цементоподобного вещества из раковин устриц, извести и песка. Фундаменты из устричных раковин или земляного бетона укладывали по траншеям по форме строящегося дома (рис. 9.7), затем возводились стены. Полы из земляного бетона быстро разрушались, поэтому на земле создавали новый пол. Так как слои вокруг дома были нарушены, то артефакты из фундамента и полов были очень важны, а выборочные горизонтальные раскопки являлись лучшим методом для того, чтобы их раскрыть.

Проблемы горизонтальных раскопок те же, что и при любых раскопках: стратиграфический контроль и тщательные измерения. При таких зонных раскопках обнажают большие открытые участки почв на глубину нескольких десятков сантиметров. Сложная сеть стен или столбов может лежать в пределах зоны обследования. Каждый признак соотносится с другими структурами. Это соотношение должно быть четко зафиксировано для корректной интерпретации памятника, особенно если речь идет о нескольких периодах заселения. Если раскрыт целый участок, то трудно измерить положение структур в середине траншеи, далеко от стен у края раскопа. Более точные измерения и фиксирование можно достичь посредством использования системы, которая дает сеть вертикальных стратиграфических стенок поперек раскапываемой зоны. Такая работа часто выполняется посредством раскладывания сетки квадратных или прямоугольных единиц раскопок со стенками между квадратами толщиной несколько десятков сантиметров (рис. 9.8). Такие раскапываемые единицы могут быть площадью 3,6 кв. метра или больше. Рисунок 9.8 показывает, что эта система позволяет производить стратиграфический контроль больших участков.

Крупномасштабные раскопки по сеткам чрезвычайно дорогие, требуют много времени, к тому же их трудно проводить на неровных местах. Тем не менее на многих памятниках «сеточные раскопки» принесли успех: были раскрыты здания, планы городов и укрепления. Многие зонные раскопки являются «открытыми», во время их проведения большие участки памятника обнажаются слой за слоем без сетки (см. рис. 9.1). Электронные методы обследования решили многие проблемы фиксирования при больших горизонтальных раскопках, но потребность в четком стратиграфическом контроле остается.

Снятие вышележащих слоев, не имеющих археологического значения, для того чтобы раскрыть подповерхностные детали, - это еще один тип крупномасштабный раскопок. Такое снятие особенно полезно, когда памятник погребен неглубоко под поверхностью и следы строений сохранились в виде столбов и изменений цвета почвы. Почти всегда раскопщики пользуются землеройной техникой для снятия больших участков поверхностных почв, особенно в проектах УКР. При такой работе требуются как квалифицированные машинисты-водители, так и четкое понимание стратиграфии и текстуры почвы (рис. 9.9).

Конечно, горизонтальные раскопки зависят от точного стратиграфического контроля. Обычно он сочетается с вертикальными траншеями, которые дают необходимую информацию для осторожного срезания последовательный горизонтальный слоев.

Летом 1962 г. Северо-Кавказская экспедиция ИА АН СССР продолжала исследование двух крупных средневековых городищ Северного Кавказа - Верхний Джулат в Северной Осетии и Нижне-Архызского в Карачаево-Черкесской АО. По значительности занимаемой площади и открытых древних сооружений и памятников архитектуры оба городища с полным основанием могут быть названы городами, один из которых был центром восточной, другой - западной части исторической Алании. Расположенные на важных военных и торговых путях, в областях с густым оседлым населением, городища эти - одни из основных археологических объектов, исследуемых СКАЭ в последние годы. Раскопки городища Верхний Джулат производились в тесном сотрудничестве с Северо-Осетинским НИИ, а Нижне-Архызского - в сотрудничестве с Карачаево-Черкесским НИИ.

Верхний Джулат. Раскоп I (400 м2) заложен в северо-западной части памятника, в 150 м к югу от Татартупского минарета. Это наиболее изученная часть города, где были сосредоточены раскопки прошлых лет .

На глубине 0,2 м обнаружилась почти сплошная булыжная вымостка (рис. 31) в один ярус. Местами она выбрана, очевидно, в позднейшее время. Вымостку трудно рассматривать иначе, как остатки булыжной мостовой, находящейся в окружении монументальных архитектурных памятников - двух мечетей с минаретами (одна из них соборная), христианской церкви, жилых зданий. Датировка мостовой возможна и на основании стратиграфического расположения керамики XIII в., находившейся на одном горизонте с мостовой и под ней, и на основании датируемых предметов, найденных в том же слое. К их числу относятся: железный серп, обломок ключа от замка, обломки ножей, костяная рукоять плети (?), покрытая нарезным циркульным орнаментом, обломки кирпичей толщиной от 4 до 5 см. Аналогичные предметы на Верхнем Джулате встречались и раньше. В отдельных квадратах расчищены скопления так называемых золотоордынских кирпичей, размером 23 X 23 X4 - 5 - 6 см.

Приведенные данные позволяют отнести вскрытую мостовую скорее всего к XIII в.- времени интенсивной жизни на городище. Она свидетельствует о том, что в это время город уже обладал элементарным благоустройством.

Из находок, обнаруженных в культурном слое ниже мостовой и в других секторах, отметим костяные поделки, разрозненные куски глиняной обмазки, пять обломков каменных мельничных жерновов, обломок стенки железного котла, пряслица, сделанные из черепков, наконечник четырехгранной бронебойной стрелы, ножи и их обломки, фрагменты средневековой черепицы - плоской и полукруглой. Наиболее массовым материалом была керамика и кости животных. Ниже приводится таблица, показывающая распределение этого материала по слоям.

Таблица показывает, что максимальная насыщенность культурного слоя наблюдалась на уровне 0,2-0,4 м, что соответствует уровню мостовой. Керамика из этого пласта почти вся датируется XIII в. На глубине 0,4-0,8 м (штыки третий и четвертый) встречались фрагменты более ранней керамики - например два обломка глиняных котлов с внутренними ушками, которые могут относиться к X-XII вв.

Второй этап работ на раскопе I был связан с исследованием могильника, расположенного под мостовой. Всего обнаружено 28 погребений; они совершены в грунте, на глубине до 0,68 м и ориентированы на запад, северо-запад. Лишь один скелет был ориентирован головой на северо-восток и лежал необычно: скорченно на правом боку, тогда как остальные погребенные лежали вытянуто на спине. Инвентаря не было почти во всех могилах. Только в погребений № 9 обнаружены три медных наперстка, вставленных друг в друга, а в погребении № 28 - бронзовый перстень с синей стеклянной вставкой.

Отсутствие вещей затрудняет датировку. Те погребения, которые были расположены под мостовой XIII в., следует датировать предшествующим временем, - очевидно, XII в. Во многих из них отмечена любопытная особенность - булыжная кладка в один ряд с северной стороны скелета. В районе Джулата такая особенность обряда наблюдается впервые. В качестве аналогии можно указать на кочевнические подкурганные захоронения, pаскопанные Т. М. Минаевой у аула Кубины в Черкесии. Т. М. Минаева приписывает их половцам и датирует концом XI в. (не ранее).

В 1,2 км к югу от Татартупского минарета был заложен раскоп II, площадью около 140 м2. Исследованное здание оказалось остатками небольшой одноапсидной церкви, длиной 15,4 м (рис. 31 - б), состоящей из двух помещений - центрального и маленького притвора. Притвор сложен из кирпича на известковом растворе. Кирпичи разномерны, но преобладают квадратные, размером 25 X 25 X 5, 25 X 24 X-5,5 см. Характерна техника кладки стен: ряды кирпича чередуются с тесаными каменными блоками и валунами. Подобная техника кладки наблюдалась на Верхнем Джулате и в раскопках прошлых лет.

Притвор в плане образует сложный вписанный крест, создаваемый за счет восьми внутренних выступов. Он аналогичен притвору Джулатской церкви № 1, раскопанной О. В. Милорадович в 1959 г. Зафиксирован вход с западной стороны. Следует также отметить, что стены притвора с внутренней стороны были оштукатурены.

Центральное помещение в плане прямоугольное.

Рис. 31. Верхне-Джулатское городище. а — остатки булыжной мостовой в раскопе 1; б - руины церкви № 2, вид с востока; на переднем плане крипта

Восточная стена сохранилась очень плохо, поэтому невозможно восстановить контуры апсиды. Стены значительно шире стен притвора и отличаются иной строительной техникой: их цоколь сложен из больших валунов и камней на растворе, почти без применения кирпича. Техника кладки значительно грубее. Изучение строительных швов в их взаимосвязи показало, что центральная часть была пристроена к притвору.

Северо-восточную часть церкви занимала упавшая внутрь северная стена, сложенная из кирпича на растворе. Длина упавшего участка - 3,4 м.

С учетом растяжки и деформации, происшедшей в результате падения, нормальная высота стены может быть определена в пределах 3 м.

С восточной стороны к центральному помещению примыкает подалтарный склеп-крипта, сложенный из квадратного кирпича на толстом слое раствора. Камера ее в плане четырехугольная. На высоте 0,55 м от пола отвесные стены постепенно выведены в сферический свод, в плане круглый.

С восточной стороны в крипту вел сложенный из кирпичей и плит узкий дромос с тремя ступенями. Входное отверстие оформлено стрельчатой аркой. Пол камеры из толстого слоя известкового раствора.

В земле, заполнявшей крипту, обнаружены перемешанные остатки нескольких взрослых и детских скелетов, число которых не устанавливалось. Кроме того, на полу расчищены разрозненные кости еще шести погребенных.

Описанная крипта аналогична крипте под Джулатской церковью № 1, раскопанной в 1959 г. Это еще более сближает оба памятника.

Из находок, обнаруженных при раскопках церкви, отметим массу битого кирпича и черепицы двух видов - полукруглой и плоской. Несколько фрагментов плоской были с рельефными знаками - по предварительному определению, буквами армянского алфавита . Внутренняя поверхность стен была покрыта фресками, на что указывают кусочки штукатурки со следами красок (красной и черной). При раскопках притвора найдена ножка стеклянного сосуда .

Датировка церкви № 2 определяется ее близостью джулатской церкви № 1 не только по плану, но и по отдельным деталям и по однотипному строительному материалу. Церковь № 1 датируется концом XII - первой половиной XIII в. Эту дату следует принять и для раскопанной нами церкви (№ 2). Отметим, что наконечник стрелы, найденный в крипте, по мнению А. Ф. Медведева, относится к XII в.

В ходе раскопок вокруг церкви и внутри ее притвора расчищено 29 грунтовых погребений, совершенных по христианскому обряду и без инвентаря. Погребения, несомненно, разновременные, но их в основном можно отнести к XIII-XIV вв. Погребение № 30 было совершено в кирпичном саркофаге с двускатной крышей, пристроенном к северной стене церкви. Мужской скелет был сильно перемешан, у черепа найдено серебряное височное колечко.

Далее велись раскопки другого всхолмления, также ориентированного с запада на восток и усеянного битым кирпичом. Раскоп III находился на расстоянии около 700 м к юго-востоку от церкви № 2, недалеко от обрывистого берега поймы Терека. Площадь раскопа около 150 м2. После удаления слоя строительных остатков были открыты руины второй небольшой одноапсидной церкви (№ 3). Ее длина 9 м, ширина 5,6 м (без пристроек). По своему плану она проще церкви № 2 и состоит из одного помещения, притвора нет. Нет и крипты. Стены сложены из чередующихся рядов кирпича и валунов (как в церкви № 2) и скрепленных известковым раствором. С внутренней стороны на стенах сохранились остатки штукатурки.

Помещение церкви прямоугольное. Пол был тщательно выложен квадратным кирпичом стандартных размеров: 24 X 24 см, 25 X 25 см и сверху покрыт слоем серого известкового раствора, почти целиком выбитого. Алтарная часть отделялась от зала алтарной преградой, сложенной из кирпичей в два ряда на растворе. Апсида, судя по остаткам булыжной кладки, была полуциркульной, с небольшими угловыми выступами с севера и юга. В южной части ее, под основанием, отмечена более древняя яма с керамикой X-XII вв.

При раскопках церкви найдены пять обломков железных клепаных крестов и железный четырехгранный гвоздь.

С западной стороны к церкви № 3 были пристроены склеп и мавзолей. Склеп сложен из серых песчаниковых блоков без раствора и содержал разрушенное погребение без вещей. Мавзолей также четырехугольный в плане, сложен из квадратного кирпича на растворе. Изнутри стены были оштукатурены. В юго-западном углу мавзолея - дверной проем шириной 0,73 м. Внутри мавзолея расчищено девять христианских погребений, одно из них в кирпичном гробе. При погребенных найдены два красно-коричневых кувшина с ручками, два железных кольца, круглая костяная пуговица с резным циркульным орнаментом, серебряная пуговица типа «жолудя», покрытая зернью, два железных креста.

У южной стены церкви исследован кирпичный саркофаг с двускатной крышей, аналогичный исследованному у церкви № 2. Он ориентирован с запада на восток. На полу камеры лежал мужской скелет без вещей.

Вокруг церкви, кроме вышеописанных, было раскопано еще 13 грунтовых христианских погребений. В погребении № 18 найдены: серебряное височное кольцо в полтора оборота с гроздью из четырех шариков на конце, серебряная пуговица «жолудь» с зернью и серебряная орнаментированная пуговица-бубенчик.

Дата церкви № 3 определяется характером строительного материала и техники, а также отдельными находками. Кирпич аналогичен кирпичу из церквей № 1 и 2, датированных XII-XIII вв. Одинакова в церквах черепица - плоская с бортиком и полукруглая с упором. Одинаковы и строительные приемы - чередование кирпичей и валунов в стенах. Костяная пуговица из мавзолея идентична такой же, найденной при раскопках церкви № 1 . Ювелирные серебряные пуговицы «жолудь» хорошо известны в материалах XIII-XIV вв. из «Волжской Болгарии» . Встречались они и в раскопках О. В. Милорадович на христианском могильнике XIII-XIV вв. у церкви № 1. К тому же времени можно отнести найденные нами кувшины, кресты, височные кольца и т.д. Все эти вещи указывают на дату окружающего церковь могильника. Время же строительства самой церкви можно определить XIII в.

Наиболее важные результаты раскопок Верхнего Джулата состоят в том, что вновь подтверждено наличие здесь в XII-XIII вв. крупного аланского центра, несомненно, городского типа, обладавшего элементами благоустройства (мостовая) и многочисленными памятниками архитектуры. Теперь нам известны те три джулатские церкви, которые наблюдали здесь русско-грузинские миссионеры в 1743 г. и «ис которых две без глав, а одна с главою, токмо весьма обветшали и развалились» . Важно также отметить, что при раскопках 1962 г. впервые выявлены архитектурные сооружения в южной части городища. Это свидетельствует о том, что кирпичные здания не были сосредоточены лишь в северной части города, где, возможно, находился его центр. Три церкви в разных районах, вероятно, имели значение местных капелл, удовлетворявших потребности прилежащих христианских кварталов. Изучаемый городской центр, связываемый в последнее время с Дедяковым, по нашему мнению, был экономическим и политическим центром Восточной Алании в XII-XIII вв. В этом состоит большое значение его раскопок.

Нижний Архыз. Раскопки на Нижне-Архызском городище (в ущелье р. Большой Зеленчук) были продолжением исследований, начатых здесь в 1960 г. Сначала на территории основной части городища были заложены два разведочных шурфа, выявивших культурный слой X-XII вв.

Толщина слоя 0,7-1 м. В третьем шурфе, заложенном к югу от церкви № 6, обнаружен слой с гончарной красноглиняной керамикой XIII-XIV вв., а также основания каменных стен и большое количество железных
шлаков.

Рис. 32. Нижне-Архызское городище. План церкви № 4 и комплекса жилых и производственных помещений
I-V - помещения I-V; 1 - первый строительный период; 2 - второй строительный период; 3 - третий строительный период

Основной раскоп разбит в средней части города, наиболее интенсивно застроенной. Исследованы руины церкви № 4, давно отмеченной археологами, но остававшейся неизученной. Она находится около центральной улицы города, к северу от балки Подорваной.

После разборки завалов выявилась конструкция церкви в основных ее деталях. Она одноапсидная, в плане состоит из трех частей: алтаря, центрального помещения и притвора. Длина здания 11,7 м, ширина 4,4 м, сложена из подтесанного плитняка без раствора. Апсида отделена от центрального помещения алтарной преградой, расчищенной до основания фундамента на глубину 2,2 м.

Стены центрального помещения сохранились в высоту до 2,4 м (южная стена), но ни в одной нет никаких следов дверных или оконных проемов.

Внутри помещения была расчищена полукруглая в плане стена, идущая от западной стены к южной. Посредине стены - ниша, выложенная четырьмя небольшими плитами. При расчистке в ней найдено несколько угольков.

Притвор небольшой, прямоугольный. Снаружи к юго-западной части его пристроена лестница с пятью ступенями, ведущая на каменное крыльцо.

В высоту крыльцо сохранилось на 1,12 м, но первоначально оно было, несомненно, выше (рис. 32).

Церковь № 4 оказалась весьма интересным и своеобразным памятником. По своему плану она тождественна многим церквам X-XII вв. Нижнего Архыза и Верхнего Прикубанья. Но совершенно новое в ней - глухой цокольный этаж - подклет, о чем свидетельствует отсутствие дверных проемов (при значительной высоте сохранившихся стен) и наличие лестницы и крыльца с западной стороны. Последнее указывает на то, что вход в церковь был поднят на значительную высоту (примерно 1,5 м над уровнем древнего горизонта). Соответственно должна определяться отметка уровня древнего пола церкви, по-видимому, деревянного. Все эти факты говорят об устройстве под полом центрального помещения низкого темного подклета, разделенного на две части стеной с нишей. Подклет, вероятно, был и под алтарем. Он мог использоваться для хранения церковного имущества.

В целом церковь № 4 - оригинальный памятник архитектуры с ярко выраженным вертикализмом основных объемов, особенно ощутимым при небольших размерах здания. Следует также отметить, что апсида снаружи была украшена цветными изразцами, обломки которых найдены в слое завала. Дата церкви № 4 определяется как архитектурно-стилистическими особенностями, так и стратиграфически - ее расположением на культурном слое X-XII вв. На основании этих данных вероятным временем строительства ее можно считать XII в.

На расстоянии 3,7 м к северо-западу от притвора отмечалось кургано-образное возвышение, на поверхность которого выходили тесаные камни. При раскопках выявлено, что оно состояло из задернованной груды тесанных камней и плит, после удаления которых открылось четырехугольное помещение I. Позже расчищены примыкающие с юго-запада помещения II-V, составляющие с первым единый комплекс (рис. 32).

Стены помещения I сложены из камня-плитняка насухо. Лучше всего сохранилась юго-восточная стена высотой 2,23 м. В южном углу стены - дверной проем шириной 0,92 м. Дверь вела из помещения I на улицу к церкви. На древнем горизонте около этого входа найдена тесаная плита с изображением креста, которая, возможно, была вмонтирована в стену над дверью.

Наиболее интересный объект был открыт у юго-западной стены помещения, на глубине 1,4 м. Здесь под завалом обнаружились остатки небольшого горна для выплавки железа (рис. 33). Горн состоит из трех камер. Камера А вплотную примыкала к стене здания, сверху накрыта разбитой плитой, с соседними камерами не сообщалась. Внутри найдено несколько древесных угольков. Камеры Б и В образованы тремя большими тесаными камнями (один из них со сквозным отверстием), поставленными на торец. Боковые камни поставлены под углом по отношению к среднему. Размеры камеры Б-0,34 X 0,34 X 0,3 м, камеры В - 0,29 X 0,34 X 0,34 м (высота). Пол камер был выложен плоскими закопченными камнями. Важно отметить, что камни, составляющие камеры, прокалены и растрескались, а на поверхности, обращенной внутрь горна, образовались шлаковые накипи.

На использование горна для выплавки железа указывают железные Шлаки, заполнявшие камеры Б и В и все пространство перед ними. Всего из горна и с производственной площадки извлечено 205 кусков шлака, некоторые весом в несколько килограммов. Кроме того, вокруг горна найдены кусочки прокаленной глины и прослежен толстый слой древесного угля, несомненно, связанный с работой горна.

Анализ шлака, произведенный в лаборатории ИА АН СССР О. Ю. Круг, показал большое содержание магнетита и, следовательно, высокое качество руды. На основании того же исследования шлака устанавливается сыродутный процесс плавки.

Выявление остатков железоделательного производства на Нижне-Архызском городище - факт весьма важный. Значение его состоит не только в том, что явные и документированные остатки железного производства выявлены впервые в истории изучения аланской культуры , но и в том, что они еще раз подтверждают роль Нижне-Архызского городища как важного производственного центра в X-XII вв.

К помещению I примыкает помещение II, без следов дверных проемов. При разборке завала встречены кусочки розовой цемянки, обломки полукруглой черепицы, фрагменты керамики. Вдоль юго-восточной стены помещения расчищена кладка из больших каменных плит. Под ними оказалось погребение, совершенное уже после того, как здание было заброшено. Скелет головой ориентирован на юго-запад-запад, положение - вытянутое на спине. Вещей не обнаружено. В помещении II мы не обнаружили материалов, которые позволили бы определить его назначение.

Помещение III почти квадратное, размеры - 4,85 X 4,2 м. Здесь при разборке завала найдены обломки полукруглой черепицы и кусок стеклянного браслета. На глубине 1 м все помещение было завалено слоем коричнево-красной глины, которую подстилал слой древесного угля. Отметим также, что в слое глины повсеместно встречались кусочки многослойной побелки.

Эти напластования трудно представить иначе, как рухнувшую внутрь помещения крышу, которая, по-видимому, была плоской (типа горской сакли), глинобитной, выложенной крупными обожженными глиняными плитами. Некоторые плиты сохранились почти целиком; они достигали 31 см в длину при ширине 28 см и толщине 8-9 см. Плиты лежали на турлучном каркасе (куски турлука найдены), с внутренней стороны выбеленном. Пол здания был деревянным - при тщательной зачистке в слое угля удалось проследить отдельные куски сгоревших досок.

Находки в основном связываются с конструкцией крыши. Это железные гвозди двух видов, скобы, костыли, стержни и т. д. Найден также плоский наконечник стрелы, около 30 мелких обломков листовой меди (от чаши или котла), два обломка стеклянных сосудов, обломок стенки каменного сосуда (?), выточенного из агата, изменившего свою структуру под воздействием высокой температуры .

Стены с внутренней стороны сохранили остатки серой штукатурки. Помещение III можно рассматривать как жилое (хотя и без очага), уничтоженное в результате пожара.

Помещение IV пристроено к помещению III позднее. Размеры его - 5,6 X 2,55 м. Поскольку оно на 0,6 м шире помещения III, северо-западная стена его оказалась возведенной параллельно той же стене помещения III. Образовался узкий «коридор» шириной 0,35 м. Вряд ли он использовался как проход, так как был забит камнями и землей.

Под южной стеной примерно на уровне пола вскрыта каменная кладка, длиной 4,5 м. Вероятнее всего, это остаток более древней стены, перекрытой при строительстве. В стене помещения IV, которая шла над кладкой, удалось выявить дверной проем, позднее заложенный камнями.

Судя по большому количеству костей животных и черепков, помещение IV было связано с хозяйственной жизнью. Отметим также обломки четы¬рех стеклянных браслетов и мелкие фрагменты стеклянной посуды.

Дверной проем ведет из помещения IV на юг. Здесь расчищены остатки помещения V, которое напоминает открытую на солнечную южную сторону веранду. От этого помещения (вернее пристройки) сохранились две четырехугольные каменные базы одинаковых размеров (1,17 X 1,17). Кладка аналогична кладке стен здания. Базы расположены точно по линии стен. Можно полагать, что на этих базах-основаниях стояли деревянные или каменные столбы, поддерживавшие крышу-навес. Промежутки между зданием и базами в позднейшее время заложены весьма примитивной каменной кладкой.

Исследованное нами сооружение включает комплекс помещений различного назначения. Это первое большое здание, раскопанное на Нижне-Архызском городище. Оно дает много интересного материала о производстве, хозяйстве и быте обитателей городища. Что касается даты здания, то она определяется находками и стратиграфическим соотношением с церковью № 4. Этой датой можно считать XI-XII вв.

Одновременно с раскопками церкви № 4 и здания у северного Зеленчукского храма исследовался древнехристианский могильник, раскопки которого начаты в 1960 г. Он состоит из каменных ящиков. В 1960 г. было раскопано 53 ящика. В 1962 г. исследовано исключительно у апсид ной части храма 32 ящика. Данные, полученные в 1962 г., подтверждают основные наблюдения, сделанные в 1960 г. Все погребенные лежат вытянуто на спине, головой на запад. В заполнении многих ящиков зафиксированы древесные угольки, кирпичная крошка, заменяющая реальгар, и кусочки мела. Под черепа некоторых скелетов подложены плоские камни. Найденный в могилах немногочисленный инвентарь подтверждает и намеченную ранее дату - XI-XIV вв. Керамики нет. В ящике № 79 найден стеклянный темно-коричневый браслет. Из ящика № 56 интересна крупная серебряная ювелирной работы подвеска со стеклянными глазками. При помощи трех бронзовых цепочек она была вплетена в косу.

В этот день: Дни рождения 1908 Родился Борис Борисович Пиотровский - советский учёный-археолог, востоковед; действительный член АН СССР, директор Государственного Эрмитажа, исследователь урартского города-крепости Тейшебаини. Дни смерти 1920 Умер - выдающийся исследователь древностей Крыма, ученый-нумизмат, археолог, инженер-строитель.