Академик глушко валентин петрович. Академик Глушко Валентин Петрович - главный конструктор ракетных систем: биография, семья, награды, память

Самые главные и самые знаменитые ракеты производства Советского Союза вошли в жизнь с помощью генерального конструктора, имя которого стоит в истории наряду с самыми важными для страны. Глушко, создавший многие десятки мощнейших реактивных двигателей. Валентин Петрович, несмотря на очень многие свои увлечения, главное в своей жизни определил ещё в детстве.

Начало

Родился будущий академик Глушко в Одессе в 1908 году, а в 1924-м окончил профессионально-техническую школу «Металл» имени Троцкого. В пятнадцать лет он уже состоял в оживлённой, длившейся восемь лет, переписке с самим Циолковским, который высылал мальчику все свои новые труды. Этот гениальный юноша ещё далеко до своего совершеннолетия уже публиковал статьи об освоении космоса и увлечённо писал книгу о проблемах эксплуатации планет. В двадцатые годы двадцатого века, когда и самолётов-то основная часть населения не видела! А в 1925 году юный Глушко едет в Ленинград, чтобы учиться там в университете, ибо знания ему были необходимы для воплощения всех мечтаний.

Сложна учёба на физико-математическом факультете! Да и время в стране было трудное - восстановление после чудовищной разрухи. Но будущий академик Глушко не сетовал на безденежье, он уже в студенчестве не вагоны разгружал, а научной работой занимался. Голод, холод и остальные лишения на этом фоне волновали его мало. И это, конечно же, принесло свои плоды: уже в 1933 году Глушко Валентин Петрович стал главой отдела ракетного научно-исследовательского института, а ещё через три года - главным конструктором реактивных двигателей.

Вдали от посторонних глаз

Начиная с 1933 года жидкостные реактивные двигатели, созданные гениальным конструктором, прирастали числом модификаций. Тогда же родился и знаменитый двигатель ОПМ-65, который планировали устанавливать на аэроторпеды в качестве вооружения самолётов, а как прототип современных ракет - и для ракетопланов. В 1938 году будущий академик Глушко уже был оценён по достоинству.

Его спрятали, осудив "за вредительство", как всех ведущих инженеров и конструкторов страны. Присудили восемь лет лагерей и отправили "в шарашку", то есть закрытое КБ для ведения дальнейших разработок. Сначала в Тушино, на авиационный завод № 82, где Валентином Петровичем были разработаны реактивные установки, устанавливаемые на самолёты. Собственно ракетостроение, в чистом его виде, пока не рассматривалось как дело полезное, но вскоре всё изменилось.

Перед Победой

Глушко Валентин Петрович был освобождён в 1944-м. Он сразу же встал во главе опытного, или, лучше сказать, - особого конструкторского бюро в Казани, где разрабатывались специальные двигатели. В 1946 году он был в числе тех, кто в Германии изучал немецкие разработки в ракетной области.

Вернувшись оттуда с новыми идеями, Глушко работает уже в преобразованном ОКБ-456 на авиазаводе в Химках, где к 1948 году появился первый двигатель РД-100 для ракеты, а потом и ещё огромное множество их для самых разнообразных летательных объектов. Глушко Валентин Петрович, биография которого целиком и полностью связана с реактивными двигателями, именно тогда стал безусловным лидером в их создании.

Заслуги

В 1974 году начала работу совсем новая организация, которую возглавил академик Глушко, - НПО "Энергия", куда вошли ОКБ-456 и ОКБ-1. Генеральный конструктор изменил курс вверенного ему предприятия кардинальным образом. Именно поэтому вся российская космонавтика, в том числе и современная, обязана этому человеку почти всем. Это он проектировал двигатели космического корабля "Восток" - от первого полёта в космос до создания станций на орбите. Без него наши космические достижения были бы совсем другими. Возможно, их вообще не было бы.

Именно поэтому был установлен в Одессе памятник Валентину Глушко, на красивом проспекте, тоже названном именем этого "засекреченного" человека. И на в Москве тоже есть такой монумент. Однако, заслуги его перед отечеством невозможно переоценить. Валентин Петрович Глушко - Герой Социалистического Труда (дважды), у него пять орденов Ленина, а также ордена Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции, множество медалей. Он лауреат Ленинской и Государственной премий СССР.

Королёв

Ещё в ОКБ-1 с выдающимся конструктором работали замечательные специалисты, которых он набирал в бюро самостоятельно (представьте себе, как ценили этого заключённого, которому позволялось такое). Это легендарные люди: Уманский, Желтухин, Лист, Витка, Страхович, Жирицкий и многие другие. В 1942 году по ходатайству главного конструктора Глушко уже в Казань был переведён самый легендарный человек, которому покорился космос.

Глушко Валентин Петрович и Королев Сергей Павлович вместе разрабатывали ту самую военную технику, которая принесла победу стране. были установлены на Пе-2, и сразу же скорость его стала выше на 180 километров в час. Шли испытания с истребителями Як-3, Прирост скоростей был впечатляющ - до двухсот километров в час. Таким образом с помощью жидкостного реактивного двигателя изменилась сама судьба ракетной техники.

Взаимоотношения с властью

Сталин досрочно "освободил" Глушко и снял судимость в 1944 году. Но в жизни конструктора от этого решения не изменилось практически ничего. Он всегда, вне зависимости от судов, был человеком засекреченным и ограждённым от остальной жизни огромной стеной творческой работы, которая необходима стране и которую требуют душа и сердце. Но Глушко правильно использовал этот сталинский жест. Он подал вождю список из тридцати человек, которых нужно было тоже освободить досрочно и оставить для работы в КБ. Так и случилось. Большинство из этих людей связали свою судьбу с Глушко навсегда.

А с 1945 года этот в прошлом осуждённый на много лет человек стал заведовать кафедрой в Казанском авиационном институте, где занимался реактивными двигателями и готовил достойных помощников себе и своему ОКБ. Ещё интереснее: вчерашний осуждённый "за вредительство" полтора года изучает ракеты в Германии (1945-1947 годы), будучи в командировке. Трофеи - немецкое ракетостроение - конструктора, конечно же, впечатлили. Но и о взаимоотношениях власти и творческого контингента этот случай тоже рассказал многое. Со Сталиным у Глушко было четыре продолжительные личные встречи, где обсуждалось отечественное ракетостроение. Вождь задавал вопросы умные, толковые, квалифицированные.

Космос

В 1953 году Глушко избрали в Академию наук членом-корреспондентом, а в 1957-м без защиты диссертации ВАК присвоила ему докторскую степень. Наступило время воплощения своих детских мечтаний. Валентин Петрович разрабатывал обширные программы пилотируемых даже лунных поселений, с его лёгкой руки появились космические корабли многоразового использования. Он всерьёз занимался вопросами освоения Венеры и Марса, планировал полёты к астероидам.

И многие из его мечтаний, пронесённых сквозь целую жизнь, воплотились. Запуск первого спутника на орбиту планеты подтолкнул страну к бурному развитию ракетостроения. Сообщение с Землёй начали поддерживать орбитальные комплексы "Мир", "Салют" посредством пилотируемых кораблей "Союз" и транспортных которые разрабатывал Валентин Петрович Глушко. Но многое так и не сбылось, до сих пор.

Луна

Глушко руководил разработкой лунной станции, на которой постоянно находились бы люди. Гриф работы "совершенно секретно" не позволял воодушевить этой идеей общественность, а потому, когда после неудачных запусков Н-1 лунную программу закрыли, никто об этом не горевал, кроме генерального конструктора. И даже всё то огромное, что свершилось, не могло его утешить до конца. А свершилось? Более пятидесяти модификаций жидкостных двигателей, которые и теперь применяются на семнадцати моделях космических и боевых ракет. Именно под его руководством созданные двигатели ракет-носителей запустили автоматические станции к Марсу, Венере и Луне, они же установлены на пилотируемые корабли "Союз" и "Восток", а сколько искусственных спутников Луны и Земли выведено на орбиту с их помощью!

А космический аппарат "Буран", разработанный под руководством Глушко, этот космический корабль, легко взявший на себя функции самолёта, с новейшими теплозащитными материалами, с компьютерными расчётами в десятки тысяч чертежей, и с двигателем, самым мощным и сегодня - ЖРД РД-170, детище Глушко, не уступающее, а превосходящее по многим параметрам даже "Шаттл"! Аппарат поистине безупречный! Но... не цветут яблони на Марсе, нет на лунных дорожках наших следов. Не дождался Валентин Петрович. В 1989 году он скончался, и его именем международный союз астрономов назвал кратер на видимой стороне Луны. Может быть, как раз тот, который и влёк по ночам к себе этого великого и деятельного мечтателя.

Женщины

Женщин тоже очень любил Глушко Валентин Петрович. Семья поэтому у него была далеко не одна, несмотря на "засекреченность", долгую отсидку в "шарашках" и нечеловеческую занятость. Первый раз он женился в девятнадцать лет, будучи студентом Ленинградского университета. Вагоны он не разгружал, но, когда особо было голодно, немного подрабатывал ремонтом квартир, где и обнаружилась бывшая одесская девушка Сусанна Георгиевская, будущая писательница. Что произошло между супругами, почему они развелись, осталось тайной. Но обстоятельства изумляют. Валентин был ранен из огнестрельного оружия. Сказал, что причина - неосторожное обращение. После чего последовал развод.

Появилась новая женщина, жениться на которой он не успел - Тамара Саркисова. Однако дочь Евгения родиться успела. Ареста Глушко Тамара сильно испугалась и отреклась от всех отношений. Поэтому, когда появилась возможность, Глушко к ней не вернулся - не простил. В Германии у него появилась преподавательница, которую звали Магдой, и родились дети - Юрий и Елена. Потом наверняка было что-нибудь ещё, о чём история умалчивает. Глушко мужчиной был чрезвычайно интересным и чисто внешне, и ореол гениальности над ним сиял нестерпимо. А вот в 1959-м, когда конструктору исполнился пятьдесят один, в его жизни появилась Лидия Нарышкина, девушка восемнадцати лет, работавшая в его КБ "Энергомаш" в Химках, с которой он прожил оставшиеся двадцать восемь лет, воспитав прекрасного сына.

Этому человеку современная российская космонавтика обязана очень многим – от проектирования двигателей корабля «Восток», на котором был совершён первый полёт в космос, до создания орбитальных космических станций. Валентину Петровичу Глушко установлен памятник в центре родной Одессы на одноимённом проспекте, несмотря на то, что долгое время он входил в число засекреченных людей. За заслуги перед отечеством он дважды награждён званием Героя Социалистического Труда, пятью орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени, многочисленными медалями, а также лауреат Государственной и Ленинской премий.

Мечты о космосе

Родился Валентин Глушко в 1908 году в Одессе, после революции поступил в реальное училище, переименованное потом в Профтехшколу. Несмотря на тяжёлое для страны время, мальчик мечтал не о службе в отрядах Красной Армии, как многие его сверстники. Его восхищали книги Жюля Верна. Прочитав в 1921 году «Из пушки на Луну» и «Вокруг Луны», маленький Валентин решил посвятить всю свою оставшуюся жизнь осуществлению таких полётов. Он понимал, что для этого требуются хорошие знания, необходимо окончить школу, поступить в высшее учебное заведение. Он искренне верил, что будущее – за освоением космоса.

В то же время он познакомился и с работами К. Циолковского. Вот как пишет об этом сам Валентин Петрович в своей автобиографии: «Первый труд Циолковского я нашел в одесской публичной библиотеке. Зимой 1922 года она не отапливалась. Сидя в читальном зале в шинели, я переписывал его посиневшими пальцами в свои тетради. В 1923 году, 26 сентября, я написал письмо К. Э. Циолковскому в Калугу, Коровинская, 61, с просьбой выслать его труды. Через короткий срок (8 октября), к великой моей радости, получил ответное письмо от Циолковского вместе с некоторыми изданиями его трудов. Вскоре Циолковский сообщил, что впредь будет высылать мне все издаваемые им труды. Так началась переписка, продолжавшаяся ряд лет». Переписка, которую Глушко бережно сохранил, продолжалась с 1923 по 1930 годы. В его лице Циолковский нашёл преданного поклонника, который не только разделял его грезы о полетах в космос, но и был готов посвятить этому жизнь. В 1924 году, когда Валентину исполнилось 16 лет, он закончил работу над своей первой книгой «Проблема эксплуатации планет» объёмом 203 страницы. В издательстве её не взяли, работа была слишком наивной и эмоциональной, как через много лет признал Глушко. Но в этой юношеской работе будущий академик изложил идеи, часть которых сам потом смог осуществить. Кроме того он публиковал небольшие научно-популярные статьи о космических полётах.

В.П.Глушко в годы работы в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ). Москва. 1934 год

От теории к практике

Окончив Профтехшколу в 1924 году, Валентин Глушко поступил в Ленинградский Государственный Университет на физическое отделение физико-математического факультета. В качестве дипломной работы в 1929 году он представил проект межпланетного корабля «Гелиоракетоплан» с электрическими ракетными двигателями. После окончания университета зачислен в штат Газодинамической Лаборатории (ГДЛ) как руководитель подразделения по разработке электрических и жидкостных ракет и ракетных двигателей, где вскоре начал работать над созданием первого отечественного жидкостного ракетного двигателя (ЖРД) под названием ОРМ-1. За время работы в ГДЛ Глушко сконструировал ракеты серии РЛА-1, РЛА-2, РЛА-3 и РЛА-100, разработал конструкции и испытал двигатели серии ОРМ на азотнокислотном-керосиновом топливе.

В январе 1934 года Валентина Глушко перевели в Москву и назначили начальником сектора РНИИ Наркомата Обороны. В декабре 1935 года он закончил работу над книгой «Ракеты их устройство и применение», параллельно читал лекции в Военно-воздушной инженерной академии Н. Е. Жуковского. В следующем году назначен главным конструктором.

ОРМ-65 - жидкостной ракетный двигатель, созданный В.П.Глушко в 30-х годах для установки на ракетоплане РП-318 и крылатой ракете 212 конструкции С.П.Королева

Репрессии и Великая Отечественная Война

Валентин Глушко, как и многие учёные в то время, не избежал репрессий. Его арестовали 23 марта 1938 года. Через два дня в подвалах Лубянки он подписал признание: «Я являюсь участником антисоветской организации в оборонной промышленности, по заданию которой проводил вредительскую подрывную работу. Кроме того, я занимался шпионской работой в пользу Германии». А через несколько месяцев в Бутырской тюрьме отказался от необоснованных обвинений и начал писать письма сначала Вышинскому, потому Ежову и Сталину. Текст был почти одинаков: «Прошу Вашего распоряжения о пересмотре моего дела, поручив его новому следствию, т. к. форма допроса, которому я подвергся, носила характер морального и физического принуждения, в результате чего мною были даны показания, не отвечающие действительности. Прошу не замедлить с пересмотром моего дела (№ 18102), обеспечив нормальный метод следствия, т. к. я сижу в тюрьме уже 7 месяцев». Конечно, на эти письма никто не отвечал.

В.П.Глушко в Бутырской тюрьме в 1938 г. В период сталинских репрессий В.П.Глушко был арестован НКВД по сфабрикованному делу и освобожден только в 1944 г

Следующий адресат – Л. Берия. Глушко писал: «Будучи оклеветан врагами народа, я был арестован 23.03.38 г. и подвергся со стороны следственного аппарата НКВД моральному и физическому принуждению, в результате насилия я был вынужден подписать протокол допроса, содержание которого является вздором, вымыслом». Он добился только замены следователя, но выиграть дело было невозможно. 15 августа 1939 года Особое совещание при народном комиссаре внутренних дел СССР вынесло постановление: «Глушко Валентина Петровича за участие в контрреволюционной организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет, считая срок с 23 марта 1938 года. Дело сдать в архив».

Выписка из протокола с приговором

Однако к тому времени Глушко уже являлся очень крупным специалистом и его оставили работать в техбюро, а в 1940 году перевели в Казань, где учёный продолжал работать в качестве главного конструктора КБ 4-го Спецотдела НКВД при Казанском заводе № 16 по разработке вспомогательных самолётных ЖРД. При этом у Глушко было исключительное право набирать для сотрудничества специалистов из тех, кто оказался в ГУЛАГе. Он составил список из бывших сотрудников и знакомых, но большинство из них были уже расстреляны.

С Глушко работали Жирицкий, Страхович, Витка, Лист, Желтухин, Уманский и другие, а в 1942 году по ходатайству Валентина Глушко в Казань перевели С. П. Королёва. Вместе они разрабатывали военную технику. Для начала ракетной установкой с двигателем РД-1 был оснащён самолёт Пе-2, и его скорость сразу возросла на 180 км/ч. После этого двигатель усовершенствовали и провели цикл испытаний на истребителях Як-3, Су-7 и Ла-7. В результате прирост скорости самолётов составил 200 км/ч. Так ввели в работу жидкостный реактивный двигатель, повлиявший на судьбу ракетной техники. Сталин оценил заслуги Валентина Петровича в разработке военных самолётов, и 27 августа 1944 года он был досрочно освобождён со снятием судимости. Глушко передал Сталину список, где указал более 30 человек, с просьбой о досрочном освобождении. Большинство из этих людей впоследствии остались работать с Валентином Петровичем. С 1945 года он заведовал кафедрой реактивных двигателей Казанского авиационного института.

«Сквозь тернии – к звёздам»

После войны в 1945-1946 годах Глушко находился в командировке в Германии, где изучал трофейную немецкую ракетную технику. Результат своих наблюдений он обобщил в докладной записке министру вооружений Устинову, в которой изложил программу создания в СССР ракетной промышленности и предложил свою кандидатуру на должность главного конструктора ОКБ ракетных двигателей. Летом 1946 коллектив КБ из Казани перевели на авиазавод № 456 в Химках, который переоборудовали для производства жидкостных ракетных двигателей и позднее переименовали в НПО «Энергомаш», а в 1970-х годах – в НПО «Энергия». В сентябре 1948 года состоялся запуск первой ракеты Р-1 с жидкостным ракетным двигателем.

В 1953 году Валентин Петрович Глушко избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 1957 году Высшая Аттестационная Комиссия присудила ему степень доктора технических наук без защиты диссертации. В 1960-1970 годах под руководством главного конструктора Глушко разрабатывались программы создания орбитальных пилотируемых станций, лунных поселений, новых космических кораблей многоразового использования, освоения Марса и Венеры, полетов к астероидам. Это было время великой мечты о космосе, когда Валентин Петрович осуществил многое из своих детских желаний.

После запуска на орбиту Земли первого искусственного спутника в СССР началось бурное развитие ракетостроения. Под руководством Глушко шла разработка обитаемой лунной станции. Он хотел привлечь к этому проекту внимание общественности, но все работы велись под грифом «совершенно секретно». После нескольких неудачных запусков ракеты Н-1 лунную программу и вовсе закрыли.

В.П.Глушко с космонавтами Ю.А.Гагариным и П.Р.Поповичем в своем рабочем кабинете. 1963 год

В своей первой книге «Проблемы эксплуатации планет» академик предвидел много изобретений, служащих освоению космического пространства. Так, он писал: «Сообщение между ракетой и Землей может быть прямое и должно производиться посредством маленького аппарата, так что эта большая ракета (мы назовем ее наблюдательной станцией), находясь всегда наверху, может иметь много различных назначений». И вот в 1960-1970 годах Глушко участвует в разработке орбитальных комплексов «Салют», «Мир», а сообщение с Землёй поддерживают пилотируемые корабли «Союз» и транспортные «Прогресс».

В 1968 году Валентин Глушко назначен председателем Научного Совета по проблеме «Жидкое топливо» при Президиуме АН СССР. Всего под его руководством было создано более 50 жидкостных ракетных двигателей и их модификаций, которые применяются на 17 моделях боевых и космических ракет. Также его двигатели установлены на ракетах-носителях, которые осуществили запуск автоматических станций к Луне, Венере и Марсу, пилотируемых кораблей «Восток», «Восход» и «Союз», вывели на орбиты искусственных спутников Земли и Луны.

«Энергия-Буран» – последнее детище Глушко

В начале 1972 года в США начали работы по программе Space Shuttle, а уже в марте в Советском Союзе на совещании Военно-промышленной комиссии обсуждали вопрос о создании отечественной многоразовой космической системы. Ещё через месяц прошло совещание конструкторов во главе с Глушко, где обозначили проблемы разработки МКС. Основная трудность заключалась в том, что одноразовые ракеты-носители были выгоднее как по эффективности, так и по стоимости, а первостепенной необходимости в использовании многоразовых космических аппаратов не было. К тому же задача требовала неординарного подхода и огромных материальных затрат, не говоря о технических сложностях. Естественно, советская МКС не должна была уступать американскому «Шаттлу» ни в чём.

Начать работу решились только после того, как американский челнок совершил маневр над Москвой, спустившись с орбиты до высоты всего 80 км над городом, а затем повторил его ещё раз. Тут же был принят приказ о создании космического аппарата «Буран», и в НПО «Энергия», которым руководил главный конструктор Глушко, начались разработки этого проекта. «Буран» должен был сочетать в себе свойства обычного самолёта и орбитального космического корабля. Инженеры столкнулись с тем, что для выполнения поставленных требований необходимо создание новых теплозащитных материалов, и тут же появилась проблема их испытания.

Снаружи корабль покрыли керамической плиткой. Несколько десятков тысяч деталей были рассчитаны на компьютере. Все они имели разную форму и размер, и ручной расчёт потребовал бы десятков тысяч чертежей. Материал мог выдерживать большие перепады температур. Для новой ракеты-носителя Глушко создал самый мощный в мире ЖРД РД-170. В результате механические характеристики «Бурана» не только не уступили «Шаттлу», но по некоторым параметрам даже превзошли его.

Всего на разработку МКС «Буран» дали 8 лет, но полностью система была готова к запуску только к 1988 году. В 1987 году провели пробный запуск ракеты-носителя «Энергия» вместе с экспериментальным спутником «Полюс». Она не вышла на орбиту из-за возникшей в полёте ошибки в системе спутника, но отлично совершила корректировку траектории при посадке.

Окончательно старт МКС «Энергия-Буран» с космодрома Байконур назначили на 15 ноября 1988 года. Погода выдалась неудачная, объявили штормовое предупреждение. Но запуск все равно состоялся. Полёт прошёл по задуманному плану. Отделившись от ракеты-носителя, корабль «Буран» достиг первой космической скорости и вышел на круговую орбиту, совершил два полных витка вокруг Земли. Спустя 209 минут после старта корабль приземлился в автоматическом режиме на взлётно-посадочной полосе Байконура. Несмотря на тяжёлые погодные условия, посадка была произведена безупречно.

Запуск МКС «Энергия-Буран» означал триумф отечественной космонавтики. Однако первый полёт МКС стал и последним. В 1989 году в возрасте 80 лет скончался её создатель Валентин Глушко. Следующий запуск «Бурана» отложили сначала на два года, потом ещё на год, и ещё… А именем академика Глушко по решению Генеральной Ассамблеи Международного астрономического союза в 1994 году назвали кратер на видимой стороне Луны.

Г.С.Титов, В.П.Глушко, Я.Б.Зельдович в президиуме Международного конгресса по Марсу "Сотрудничество в космосе во имя мира на Земле". 1987 год

Памятник В.П.Глушко на его могиле на Новодевичьем кладбище в Москве

Валентин Петрович Глушко (20.08.1908 - 10.01.1989г) - замечательный . Был одним из тех, благодаря кому очень активно и плодотворно развивалась научная экспансия СССР в космическое пространство.

Родился в Одессе, в 1908 году, в подростковом возрасте учился в Профтехшколе «Металл». В учебном заведении, руководил Кружком любителей мироведования.

В эти же годы занимается в консерватории, берет уроки по игре на скрипке у профессора Столярова.

Валентин Петрович ведет активную научную деятельность, переписывается с Циолковским, собирает материалы для книги о межпланетных сообщениях. Цель книги - обосновать целесообразность освоение космоса.

Окончив училище, работал на заводе «Электрометалл». Глушко активно продолжат работать над своей книгой. Отрывки из нее печатаются в газетах.

Идея космических полетов была популярна. В последующие годы он обращает на себя внимание, как на ученого, и отправляется на учебу в Ленинградский городской Университет. В

скоре пришло время писать дипломную работу, он разработал проект космического корабля. Второй частью дипломной работы Глушко, стал проект - «Металл как взрывчатое вещество».

Военные чины заинтересовались этой работой и автор начал работы по реализации своего проекта. С начала 30-ых годов Валентин Петрович работает в различных лабораториях, подрабатывает консультантом на Путиловском заводе.

В середине десятилетия отправляется в Москву, работать начальником РНИИ Наркомата обороны СССР. В 1938 году Глушко не обошли стороной репрессии, начатые товарищем Сталиным.

Он был осужден на восемь лет, однако впоследствии, его оставили работать в техническом бюро. За год до начала был переведен на Казанский завод номер 27, где работал в КБ при НКВД.

В 1944 году с Валентина Глушко была снята судимость, и он был досрочно освобожден. Его изобретения и решения, в послевоенные годы, позволили СССР на равных конкурировать в Космосе с США.

Долгое время наша страна была лидером в попытках освоения космического пространства. Изобретения Валентина Петровича нашли применения не только в космической отрасли, но и в военной.

Ракетные двигатели для различных летательных аппаратов, созданные им, до сих пор эксплуатируются в России. В космос был отправлен , именно благодаря разработкам Глушко в космос летал «Союз». Он принимал значимое участие в разработке и создании орбитальной станции «Мир».

За свои успехи в научной деятельности Глушко был награжден званием Героя Социалистического Труда, орденами Красного Знамени, и многими медалями.

Валентин Петрович скончался в самом начале 1989 года. Великому было 80 лет.

, Одесса - 10 января , Москва) - инженер , крупный советский учёный в области ракетно-космической техники; один из пионеров ракетно-космической техники; основоположник отечественного жидкостного ракетного двигателестроения.

Главный конструктор космических систем (с ), генеральный конструктор многоразового ракетно-космического комплекса «Энергия - Буран », академик АН УССР и АН СССР , ( ; член-корреспондент с ), действительный член Международной академии аэронавтики, член КПСС с 1956 года , депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР 7-11-го созывов от Калмыцкой АССР , лауреат Ленинской премии , дважды лауреат Государственной премии СССР , дважды Герой Социалистического Труда ( , ). Член ЦК КПСС (1976-1989).

Биография

Дальнейшая карьера

В декабре 1944 года назначен главным конструктором ОКБ-СД (Опытно-Конструкторское Бюро Специальных Двигателей), г. Казань. В 1944-1945 годах проведены наземные и летные испытания ЖРД РД-1 на самолётах Пе-2 Р, Ла-7 , Як-3 и Су-6 . Разрабатывается трёхкамерный азотнокислотно-керосиновый ЖРД РД-3 тягой 900 кг, проведены официальные стендовые испытания ЖРД РД-1ХЗ с химическим повторным зажиганием.

С июля по декабрь 1945 года и с мая по декабрь 1946 года Глушко находится в Германии, где изучает трофейную немецкую ракетную технику (в основном - Фау-2) в институте « ».

В дальнейшем под руководством Глушко разработаны мощные ЖРД на низкокипящих и высококипящих топливах, используемые на первых ступенях и в большинстве вторых ступеней советских ракет-носителей и многих боевых ракет. Неполный список включает: РД-107 и РД-108 для РН «Восток », РД-119 и РД-253 для РН «Протон », РД-301 , РД-170 для «Энергии » (самый мощный ЖРД в мире) и многие другие.

Критика

Воспоминания о Глушко

В мой кабинет вошли два офицера: полковника я узнал сразу - это был Валентин Петрович Глушко, а другой - подполковник - коротко представился: «Лист». Оба были не в гимнастерках, галифе и сапогах, а в добротных кителях и хорошо отглаженных брюках.

Глушко чуть улыбнулся и сказал: «Ну, мы с вами, кажется, уже встречались». Значит, запомнил встречу в Химках. Зашёл Николай Пилюгин, и я представил его как главного инженера института. Предложил рассаживаться и выпить чаю или «чего-нибудь покрепче». Но Глушко, не присаживаясь, извинился и сказал, что сначала просит срочной автомобильной помощи:

Мы едем из Нордхаузена, машина очень плохо тянула и сильно дымила. В салоне мы задыхались от дыма. У вас, говорят, есть хорошие специалисты в «репаратуре».

Николай Пилюгин подошёл к окну и заявил:

Да она и сейчас дымит. Вы мотор-то выключили?

Не надо беспокоиться. Это догорают тормозные колодки ручного тормоза. Мы едем из Нордхаузена с затянутым ручным тормозом.

Мы с Пилюгиным были ошарашены:

Так почему вы его не отпустили?

Видите ли, Валентин Петрович поставил мне условие, что, если он за рулём, я не смею ему ничего подсказывать.

• Герой Социалистического Труда (1956, 1961).
• Орден Ленина (1956, 1958, 1961, 1968, 1978).
• Юбилейная медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970).
• Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1975).
• Медаль «Сорок лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1985).
• Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1945).
• Государственная премия СССР (1967, 1984).
• Золотая медаль им. К. Э. Циолковского АН СССР (1958).
• Диплом им. Поля Тиссандье (ФАИ) (1967).
• Почётный гражданин города Королёв .

Память

Именем Глушко названа улица в г. Химки Московской области

Именем Глушко названа улица в г. Казани в Советском районе.

Именем Глушко названа улица на Байконуре.

Именем Глушко названа Гимназия №72 в г. Краснодаре

Имя В.Глушко носит самолёт компании «Аэрофлот»

В кинематографе

Напишите отзыв о статье "Глушко, Валентин Петрович"

Примечания

Ссылки

Сайт «Герои Страны ».

• на официальном сайте РАН

Литература

• - Б. Е. Черток , М: «Машиностроение» , 1999г, - ISBN 5-217-02942-0 ;
• - Я. К. Голованов, М: «Наука», 1994г, - ISBN 5-02-000822-2 ;
• А. И. Осташев , «СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ КОРОЛЁВ - ГЕНИЙ ХХ ВЕКА» прижизненные личные воспоминания об академике С. П. КОРОЛЁВЕ - 2010 г. М. ГОУ ВПО МГУЛ ISBN 978-5-8135-0510-2 .
• «Берег Вселенной» - под редакцией Болтенко А. С., г. Киев , 2014 г., издательство «Феникс», ISBN 978-966-13-6169-9
• «С. П. Королёв. Энциклопедия жизни и творчества» - под редакцией В. А. Лопота , РКК «Энергия» им. С. П. Королёва , 2014 г. ISBN 978-5-906674-04-3

Отрывок, характеризующий Глушко, Валентин Петрович

– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.

В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d"en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu"ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.

Глушко Валентин Петрович основоположник отечественного жидкостного ракетного двигателестроения, один из пионеров и творцов ракетной техники, бессменный руководитель ГДЛ-ОКБ. Родился 2 сентября 1908 года в Одессе. В 1919 г. зачислен в Реальное училище имени св. Павла, которое закончил в 1924 г. Одновременно с учебой в училище руководил Кружком общества любителей мироведения при одесском отделении Русского общества любителей мироведоведения (РОЛМ). В эти же годы занимался в консерватории по классу скрипки у профессораСтолярова, а затем был переведен в Одесскую музыкальную академию. Кроме того, он занимается сбором материалов для написания книги о межпланетных сообщениях, цель которой доказать необходимость завоевания мирового пространства.

По окончании IV Профтехшколы в 1924 г. он проходит практику на Арматурном заводе "Электрометалл" им. В.И. Ленина (сначала в качестве слесаря, а затем токаря), после чего получает диплом об окончании школы. В это же время он закончил работу над первой редакцией своей книги "Проблема эксплуатации планет", в газетах и журналах были опубликованы его научно-популярные статьи о космических полетах "Завоевание Землей Луны" в 1924 г., "Станция вне Земли" в 1926 г. и др.

По путевке Наркомпроса УССР был направлен на учебу в Ленинградский государственный университет, куда прибывает в августе 1925 г., но, из-за позднего приезда, не успевает сдать экзамены. В результате 1 курс Университета им прослушан вольнослушателем. В 1926 г. зачисляется на II курс физического отделения физико-математического факультета. Параллельно с учебой он работает в качестве рабочего (сначала оптика, а затем механика) в мастерских Научного института им. П.Ф. Лесгафта, а в 1927 г. геодезистом Главного геодезического управления Ленинграда. В качестве дипломной работы, состоящей из трех частей, Глушко предложил проект межпланетного корабля "Гелиоракетоплана" с электрическими ракетными двигателями. 18 апреля 1929 г. третья часть, посвященная электрическому ракетному двигателю под названием "Металл как взрывчатое вещество", была сдана в отдел при Комитете по делам изобретений. Этой работой заинтересовались военные. В начале мая 1929 г. Глушко был вызван к уполномоченному комитета в Ленинграде Н.Я. Ильину, где ему было предложено немедленно начать экспериментальные работы по реализации этого предложения.

С мая 1929 года – начальник 2-го сектора (с 1932 года – отдела) ракет на жидком топливе Газодинамической лаборатории (ГДЛ). За это время Валентином Петровичем были разработаны и испытаны жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) ОРМ-52 на азотно-кислотно-керосиновом топливе, электрический ракетный двигатель, ракеты РЛА-1 – РЛА-3, РЛА-100. С сентября 1933 года – начальник 1-го отдела Ленинградского отделения Ракетного научно-исследовательского института (РНИИ), с января 1934 года – начальник азотно-кислотного сектора РНИИ (с 1937 года – НИИ-3). В 1936-1938 годах – главный конструктор ЖРД. За этот период В.П.Глушко разработаны двигатели ОРМ-53 – ОРМ-101, в том числе и первый в мире двигатель, предназначенный для полёта человека (ОРМ-65).

23 марта 1938 года Глушко был арестован органами НКВД г. Москвы по доносу.. На основании актов технической экспертизы, проведенной в институте по заданию НКВД, 15 августа 1939 года Особое Совещание при НКВД приговорило Глушко к 8 годам исправительно-трудовых лагерей, но впоследствии он был оставлен для работы в техническом бюро. Сначала он был направлен на московский авиационный моторостроительный завод в Тушино, где занимался разработкой проекта вспомогательной установки ЖРД на двухмоторном самолете С-100 для форсирования маневров самолета, а затем в 1940 г. в Казань для продолжения работ.

Под руководством В.П. Глушко за период до 1944 г. было создано семейство вспомогательных авиационных ЖРД РД-1, РД-1ХЗ, РД-2 и РД-3 с насосной подачей азотной кислоты и керосина, с регулируемой тягой и максимальной тягой у земли от 300 до 900 кг. Эти двигатели прошли в 1943-46 гг. наземные и летные испытания. По письму Берии от 16.06.1944 г. на имя И.В. Сталина с просьбой о досрочном освобождении конструкторов за выполнение работ, имеющих важное оборонное значение, 27 июля (фактически – 2 августа) 1944 г. В.П. Глушко был освобожден. С декабря 1944 года был назначен главным конструктором ОКБ-СД. За это период проведены наземные и лётные испытания ЖРД РД-1 на самолётах Пе-2Р, Ла-7Р, Як-3 и Су-6. Разработан трёхкамерный азотно-кислотно-керосиновый ЖРД РД-3 тягой 900 кг, проведены официальные стендовые испытания ЖРД РД-1ХЗ с химическим повторным зажиганием. В 1945 году – заведующий кафедрой реактивных двигателей Казанского авиационного института. В июле-декабре 1945 года и мае-декабре 1946 года находился в Германии, где занимался изучением трофейной немецкой ракетной техники.

В 1941-74 гг. В.П. Глушко – главный конструктор, в 1974-89 гг. – генеральный конструктор НПО «Энергия». С 1946 г. была начата разработка мощных ЖРД. В 1948-53 гг. под руководством Валентина Петровича в ГДЛ-ОКБ создаются ЖРД для первых отечественных ракет дальнего действия и научных геофизических ракет. ЖРД конструкции ГДЛ-ОКБ в 1957 г. обеспечили запуск первого в мира искусственного спутника Земли, а в 1961 г. – старт космического корабля с Ю.А. Гагариным на борту. С 1962 г. начались полеты космических ракет серий «Космос», «Интеркосмос», на которых были установлены мощные двигатели, разработанные под руководством Глушко. В 1965 г. был создан ЖРД для мощной космической ракеты «Протон», обеспечившей в последующие годы доставку на Луну луноходов, взятие проб лунного грунта, запуск искусственных спутников Венеры и Марса, посадку аппаратов на Марс, получение изображений поверхности Венеры, полеты орбитальных станций «Салют».

Под непосредственным руководством Валентина Петровича были созданы орбитальные станции «Салют-6», «Салют-7» и «Мир». По его проекту была создана многоразовая транспортно-космическая система «Энергия-Буран». Кроме того, он возглавлял работы по совершенствованию пилотируемых космических кораблей «Союз» и разработке их модификаций «Союз Т» и «Союз ТМ», а также грузового корабля «Прогресс».

Жил в Москве. Умер 10 января 1989 года. Награждён 5 орденами Ленина (20.04.1956, 2.09.1958, 30.08.1968, 1978, 198..), орденами Октябрьской Революции (26.04.1971), Трудового Красного Знамени (16.09.1945), медалями. Лауреат Ленинской (1957) и Государственных (1967, 1984) премий СССР. Награждён Золотой медалью имени К.Э. Циолковского Академии наук СССР (1958).