Правильный треугольник. Неправильный треугольник, или Геометрия для взрослых (М
В самой модной парикмахерской города N. в креслах близко друг от друга сидели две девушки. Время от времени они посматривали друг на друга, опасаясь, как бы одна не повторила фасон причёски другой. Переглядывались и парикмахеры, мгновенно уловив пикантность ситуации. Одна из девиц выглядела несколько вызывающе. Крашеная блондинка, она требовала нового буквально через каждые три минуты. Мастер, казалось, уже уложил причёску, но светская львица, недовольно осмотрев себя, требовала всё изменить. Мастера это ничуть не смущало, за такие бабки, как она платит, ей можно и повыпендриваться.
Другая, казалось, была поскромнее, она раньше закончила свой туалет, расплатилась и присела отдохнуть в кресло. Там она раскрыла сумочку, расписную с искусственными камешками в отделке, и достала оттуда мобильник, собираясь кому-то звонить. Но тут и первая закончила туалет, встала, мастер отодвинул кресло, наклонил свою кудрявую голову, принимая купюры, и предложил кофе. Мигом откуда-то прикатили сервировочный столик, на котором для обеих клиенток поставлены были приборы. Сидевшая дама спрятала телефон.
- Нет, нет, спасибо, я предпочитаю чай, - сказала она.
Чай был подан, а к кофе и чаю на сверкающей оригинальной квадратной тарелочке разложены были бисквиты и маленькие заварные пирожные эклеры. Девица посмотрели друг на друга уже в открытую и представились.
- Я – Кристина.
- А я – Виола.
- Интересное имя. Мне нравится и ваша причёска.
- Зачем «ваша» – твоя, так будет лучше, кстати, твоя головка вообще – супер.
Вкусив кофе и чаю, две новые знакомые вышли. На улице одну из них поджидал автомобиль.
- Поехали! – предложила она.
- Нет, я хотела прошвырнуться по магазинам.
- Ну, и ладушки, и я с тобой, - дама наклонилась к водителю автомобиля, постучала, окошко открылось, последовал короткий приказ: «Езжай домой! Я сама приеду!» Автомобиль тут же двинулся…
- Слушай, - сказала Кристина, - а Виола – это сырок плавленый такой, вкусный?
- Виола – скрипка, есть ещё смычковый инструмент виола-да-гамба.
- Ну, ты даёшь! Откуда ты знаешь? Ты музыкант?
- Нет, что ты! Просто интересовалась, у родителей спрашивала, что это означает, а они мне объяснили.Да, забыла - ещё виола - фиалка.
- Класс! А куда пойдём?
- Я хочу в бутик «Стрекоза», знаешь, на углу Светлой и Бережной улиц.
- Конечно. Я там тоже пасусь. И как мы раньше с тобой не встретились!
- Сама не знаю, хотя, я ведь уезжала в столицу, поступать в Академию танца.
- Ты что? В самом деле? Вот это да! И поступила?
- Поступила. Я почти два года занималась с крутой балериной, она меня хорошо подготовила.
- И ты хочешь быть танцовщицей, балериной?
- Да брось! Зачем? Для вида, для престижа, нужно иметь высшее образование, я, понимаешь ли, собираюсь замуж. А Он, ну… не всё сразу. Просто одно дело - девица, а другое студентка.
- Ёлки-палки! Ну, ты даёшь. Скажи, только честно, тебе мой цирюльник понравился? Я видела, что ты глаз на него положила, а?
- Понравился, конечно, он - просто бог! Красив, шельма.
- А как зарабатывает, сама понимаешь, а?
- А ты с ним… ну, так сказать, дружишь?
- Ой, сказала, дружу! – Кристина рассмеялась, - представь себе, это что-то. Такой любовник может только присниться! Но мы, кажется, пришли. Заходим.
Девушки зашли в бутик, к ним тотчас же бросился элегантный молодой человек «чего изволите!»
- Нет, нет, - капризно сморщив носик, сказала Виола, - попроси Павла Андреевича.
Парень убежал, и через пару минут возник солидный мужчина в костюме-тройке.
- Какой праздник! – восклицал он, - кто к нам пожаловал! Сама Виола! – за восклицаниями последовал отеческий поцелуй в щёчку.
- Знакомьтесь, Павел Андреевич, это – Кристина.
- Прекрасно. Друзья моих друзей – мои друзья, - Павел Андреевич церемонно поклонился Кристине. – Показать вам, девочки, самое новенькое?
- Ну, конечно, за тем мы и пришли.
Павел Андреевич оглядел салон, где потерянно бродили две покупательницы, кивнул пареньку, а сам с девушками направился в свой кабинет. В кабинете с мягкими плюшевыми диванами и креслами начались чудеса. Павел Андреевич раскрыл шкаф-купе и вынул первый наряд, распяленный на плечиках. Он нажал кнопку звонка, вошла девушка-модель, безмолвно взяла из рук шефа наряд и удалилась в боковую комнатку. Она вышла, преображённая, в костюме неопределённого цвета с золотистыми нитями, несколько раз прошлась по кабинету и вопросительно посмотрела на Павла Андреевича.
- Запомнили? – спросил он, - это номер первый.
Потом модель переодевалась ещё три раза и, наконец, её отпустили.
- Мне третью, прямо сейчас, - быстро затараторила Кристина. Вот мои чеки, если Виола не против. Третью!
- Конечно, не против, - Виола встала, - а я хочу примерить вторую сама.
Через час девушки уже вызывали такси, чтобы доехать домой с дорогими покупками. Кристина назвала таксисту адрес.
- И не спорь! Раньше - ко мне, - сказала она.
По дороге она говорила по мобильному телефону, как догадалась Виола, со своим «цирюльником». Таксист довёз до дома Кристины на центральной улице, дом, похожий скорее на двухэтажную виллу, произвёл на Виолу благоприятное впечатление.
В прихожей девушек встретила прислуга, ещё два раза Кристина звонила приятелю, уже успели попить кофе, съесть сэндвичи и переодеться, как раздался звонок-колокольчик в двери. Работница открыла дверь, а Кристина капризным голосом заныла:
- Ну, сколько тебя ждать! Знакомься скорее, это – Виола.
- Так мы уже знакомы как будто. Вы вместе у меня были. Ну, так представься.
- Отто.
Виола усилием воли сдержала удивление. Ничего себе – имя для России! Потом Виола позвонила домой, сказала, что задержится, и троица отправилась в клуб.
Так началось это знакомство, вскоре переросшее в дружбу двух светских львиц. Причёски, ночные клубы, наряды – было всё. Оставалось совсем мало времени, Виоле нужно было ехать в свой вуз, как вдруг она предложила Кристине:
- Слушай, подруга. А что если ты мне на вечерок уступишь своего мачо!
- А что! Не смылится. Ты не пожалеешь. Это что-то, я тебе говорю. Только одно условие – завтра ты мне всё расскажешь. Идёт?
- Конечно. Какие дела. Итак, направь его ко мне к 11 вечера. Родители уехали на дачу, я сама скоро уеду, так что не будут тебя напрягать. Мне просто любопытно, что за секс-символ твой Отто.
- Любопытство - причина очень многих поступков и всяких случайностей и событий. Итак, встречаемся на следующий день, ты раньше 12 часов не сможешь прийти, это я тебе говорю.
На следующий день подруги встретились, Виола выглядела усталой, несмотря на продуманный макияж.
- Давай, рассказывай, как договорились.
- Ой, ты права. Он затрахал меня в доску. Падаю от усталости. Спать хочу.
- Ага. Любопытство удовлетворила?
- Вполне…
- Интересный треугольник у нас получается, - сказала Кристина. - Обычно, как - муж, жена и любовник или муж, жена и любовница мужа, а тут какой-то неправильный, тупоугольный треугольник выходит. Скажи?
- Точно, - подтвердила Виола. Но кто попадает под тупой угол? Надо подумать.
Подруги посмеялись и на этом расстались на время, до вечера было ещё далеко, Виола пошла домой, спать.
Но не тут-то было. В дверь позвонили, Виола впустила Отто… И хоть она чувствовала себя усталой и опустошённой, она не смогла отказать ни себе, ни Отто. Расстались они почти перед самым походом подруг в ночной клуб. Виола выпила рюмочку коньяка, немного взбодрилась и поехала в машине Отто. Потом были ещё встречи, ещё и ещё.
Кристина, между тем, не теряла времени зря. Она умело выспросила у Виолы, кто её жених, и поехала в большой город. Жених Виолы произвёл на неё огромное впечатление, это был преуспевающий банкир, высокий, жгучий брюнет, безупречно одетый. Кристина вошла в кабинет, представившись подругой Виолы. Банкир не проявлял признаков беспокойства. Кристина со вкусом рассказала о связи Виолы с «цирюльником», попросила компенсации за билет на самолёт в пятикратном размере. Банкир выдал 5 тысяч рублей без всяких условий, а ещё столько же обещал дать после получения доказательств. И доказательства были предоставлены буквально через два дня…
А дальше уже пришлось работать следователям, так как в доме богатой молодой особы был зверски убит известный в городе визажист Отто Р. Сама хозяйка, молодая дама, в тяжёлом состоянии была доставлена в больницу. В городе много говорили об этом убийстве, о распущенности молодёжи, о несметных и незаконно нажитых богатствах и ещё о многом. Кристина как подруга убитой была допрошена, но от неё не узнали никаких подробностей преступления. Когда Виола пришла в себя, она сказала родителям, чтобы ни в коем случае не возбуждали уголовное дело. Не так-то просто будет объяснить и родителям, и всяким следователям, что делал визажист у неё дома. Короче, за определённую мзду дело закрыли, Виола поправлялась, она теперь не часто выходила из дома. В вузе взяла академотпуск в связи с последствиями травмы…
А Кристина вскоре уехала в большой город и там вышла замуж за видного банкира.
Так распался, казалось бы, мирный, но неправильный треугольник…
Рецензии
ДевицЫ посмотрели друг на друга... (опечатка, у тебя А).
Парень убежал и через пару минут возник солидный мужчина... (убежал, и)
Вы вместе у меня были. Ну, так представься.(видимо, это 2 персонажа:
... У меня были.
- Ну, так представься.
- Отто.)
...уступишь своего мачо! (наверно, ?)
Любопытство; причина очень многих поступков (Любопытство - причина...)
Интересный треугольник у нас получается, - сказала Кристина. Обычно, как - муж, жена и любовник или муж, жена и любовница мужа, а тут какой-то неправильный, тупоугольный треугольник выходит. Скажи?
- Точно, - подтвердила Виола. Но кто попадает под тупой угол? Надо подумать.
(тире: Кристина. - Обычно... Виола. - Но кто попадает...)
И где-то "ПриДти" - надо "приЙти", у тебя бывает эта ошибка.
Любаня, исправь и сотри, я зайду и напишу по содержанию, если позволят.
Понравилось, хотя эти девицы запестрели в глазах, я теряла, кто из них кто. Определённый слой это характеризует достаточно выразительно - и их речь, и шопинг, и прочий жопинг...
Два года назад я потеряла двух самых близких мне людей - мужа и подругу.
Банальная история, подумаете вы. Я тоже так думала…
Мы с Аней дружили со школы, у меня была не очень благополучная семья - мама долго болела, отчим стал попивать. В общем, я больше времени проводила в Аниной семье, чем в своей.
Мы даже в один институт поступили, чтобы никогда не расставаться. После окончания работали в одной компании, в одном отделе.
Но потом Ане пришлось уехать, так как в Питере заболела ее бабушка, и Аня на время переехала к ней. Мы не виделись почти полгода. Как раз в этот период я и встретила Виталия. Роман наш развивался очень бурно, и Аня приехала уже к нашей свадьбе.
Первое время мы жили просто замечательно. Все выходные проводили вместе - мы с Виталием и Аня со своим молодым человеком. Я родила сына. Не могу сказать, что все в моей семье было замечательно - как у всех, муж много работал, сын много болел. Мне пришлось оставить работу.
Часто стали ссориться с мужем - по всякой ерунде. А иногда это перерастало и в серьезные ссоры. Я ничего понять не могла, чувствовала просто, что раздражаю его. И вот в одну такую ссору он и выпалил, что если бы не сын, давно бы уже ушел, потому что любит Аню.
Это был шок, такой боли я не испытывала никогда. Выставила ему чемодан и больше не видела. Несколько месяцев я пыталась как-то вернуться к жизни, спасибо сыну, не знаю, что бы со мной было, если б не необходимость заботиться о ребенке. Нашла другую работу, устроила сына в детский сад. Ходила, как механическая кукла, стоит ли говорить, что с Аней я прекратила всякие отношения. Она звонила поначалу каждый день, я бросала трубку. Через общих друзей она пыталась узнать, что со мной происходит, но я обрубила все контакты.
Понемногу я начала успокаиваться, вся эта история уже казалась какой-то жалкой пародией на любовь, дружбу, на все нормальные человеческие отношения. И вот полгода назад я испытала еще один шок. Надо сказать, что Виталий все это время даже не пытался увидеться со мной или сыном. Его мама привозила нам регулярно алименты, гуляла с внуком, а он не появлялся. И вдруг я встретила его на улице, совершенно случайно. Мы поговорили, спокойно, без нервов - он спросил о сыне, о моей работе, хватает ли денег и вдруг, когда уже совсем собрались прощаться, спрашивает - а как там Аня? Я остолбенела, только и смогла вымолвить - разве вы не вместе?
Короче, Виталий мне рассказал, что Аня вообще ни о чем не подозревала, все его попытки ухаживать отвергала, а когда он ей признался, сказала, что ничего у них быть не может, что свою любовь она еще встретит, а вот такой подруги, какой была я, у нее уже никогда не будет. И с тех пор они не виделись.
Я прорыдала всю ночь, как я могла так бездумно распорядиться нашими с Аней жизнями! Как я могла из-за своего больного самолюбия, или из зависти так обидеть самого родного мне человека, подругу, которой я так обязана! И главное - ведь я даже ни на секунду не усомнилась в том, что моя подруга увела моего мужа.
Конечно, надо как-то извиниться перед Аней, как-то начать все сначала, но у меня не хватает решимости. И просто стыдно…
Построение треугольника Рёло Треугольник Рёло[* 1] предста … Википедия
правильный - I пра/вильный ая, ое; лен, льна, льно. см. тж. правильность 1) а) Соответствующий установленным правилам, не отступающий от существующих правил, норм, порядка. П ое произношение, написание. П ое физическое развитие ребёнка. П ое распределение… … Словарь многих выражений
1) правильный ая, ое; лен, льна, льно. 1. Основанный на правилах (см. правило в 1 знач.), происходящий по правилам, соответствующий правилам. Правильное произношение. □ Слепота не помешала правильному физическому развитию, и влияние ее на… … Малый академический словарь
Тетраэдр Тип Правильный многогранник Грань Правильный треугольник Вершин … Википедия
Правильный семиугольник Правильный многоугольник это выпуклый многоугольник, у которого все стороны и углы равны. Определение правильного многоугольника может зависеть от определения … Википедия
Правильный семиугольник это правильный многоугольник с семью сторонами. Содержание … Википедия
- (гексагон) это правильный многоугольник с шестью сторонами … Википедия
Это правильный многоугольник с девятью сторонами. Свойства Правиль … Википедия
Правильный семнадцатиугольник геометрическая фигура, принадлежащая к группе правильных многоугольников. Он имеет семнадцать сторон и семнадцать углов, все его углы и стороны равны между собой, все вершины лежат на одной окружности. Содержание 1… … Википедия
Геометрическая фигура, принадлежащая к группе правильных многоугольников. Он имеет семнадцать сторон и семнадцать углов, все его углы и стороны равны между собой, все вершины лежат на одной окружности. Содержание … Википедия
Книги
- Сближение , Прист Кристофер. В недалеком будущем Тибор Тарент, житель ИРВБ, Исламской Республики Великобритании, привлекает к себе внимание спецслужб после того, как его жена становится жертвой странного оружия. Оно…
- Сближение , Прист К.. В недалеком будущем Тибор Тарент, житель ИРВБ, Исламской Республики Великобритании, привлекает к себе внимание спецслужб после того, как его жена становится жертвой странного оружия. Оно…
У Лизы никогда не было счастливого детства с голубоглазыми куклами, подарками под елкой и сказками на ночь.
Её мать, прожив в браке недолгих полтора года, осталась одна, постепенно теряя надежду, а вместе с ней и женственность. Её внутренний компас, пометавшись в смятении некоторое время, сместился в сторону «работа», которая поначалу просто спасала от тоски и безденежья, а через пару лет стала целью и смыслом жизни.
Должность начальника цеха лишила её вторичных половых признаков, наработала командный голос, манеру одеваться, а также чрезмерную требовательность к себе и окружающим.
Обиженная на весь мужской пол, она с детства внушала дочери, что в жизни можно и нужно надеяться только на себя, воспитывая её жестко, почти аскетично.
Уже с первого класса Лиза начала стесняться своих мальчуковых ботинок и мрачного коричневого пальто, которое было куплено на вырост, мешало двигаться, ощущать и выражать себя.
Самым ярким и любимым предметом её детского гардероба был голубой бант, подаренный бабушкой на день рождения, который она бережно хранила под подушкой, ласково поглаживая ладошкой перед сном. И надевала только тогда, когда ей это было позволено: по праздникам и перед гостями, которые случались в их доме очень и очень редко, потому что мама была ярым противником затяжных застолий и праздных посиделок. Всё её время, силы и эмоции были всецело отданы работе.
У маленькой Лизы друзей тоже никогда не было. Не потому, что она этого не хотела. Напротив, она всей душой стремилась туда, где кипела и бурлила школьная жизнь. Но одноклассники не то чтобы не допускали её к себе или обижали, нет. Лизу просто не замечали. И смотрели сквозь неё, не потому, что она была чем-то хуже остальных, а так, словно вообще не было на свете девочки по имени Лиза, с большими грустными глазами, в старых стоптанных ботинках и жутких, обвисших на коленях, рейтузах.
Она много читала и фантазировала, порой так ярко и самозабвенно, что начинала стираться грань между вымыслом и реальностью. И не хотелось возвращаться назад. И девочка не возвращалась, часами просиживая одна в закрытой комнате.
Лиза не вела дневник, опасаясь, что однажды он будет найден и прочтен, а она – непременно наказана за слишком откровенные строки и желания.
Её, действительно, часто и сурово наказывали за малейшую провинность, даже за безобидное, а главное, такое естественное желание – быть, как все. Одеваться, как все девочки её класса, списывать, ходить на дискотеки, встречаться и целоваться с мальчиками, поднимаясь на цыпочки в сумраке подъезда.
Когда ей исполнилось шестнадцать, мало что изменилось к лучшему. К тому времени мама загнала себя трудовыми подвигами на больничную койку, и Лизе пришлось тащить на себе весь быт, бегать к ней в больницу, подрабатывая там же санитаркой, потому что денег не хватало даже на лекарства, импортные и очень дорогие, которые обязательно должны были помочь. Но почему-то не помогали.
За время болезни мать сильно изменилась. К ней пришло запоздалое чувство вины перед Лизой, которым она истерзала и себя, и дочь, став необычайно мнительной и плаксивой. Теперь она изводила Лизу, замотанную ночными дежурствами, не наставлениями и нравоучениями, а бесконечными покаянными слезами. Врачи объясняли её состояние реакцией на лекарства, которые ей приходилось пить горстями.
Через год мама умерла. И почти сразу же совсем еще юная Лиза, потерявшаяся от горя, бесконечно одинокая и беспомощная, вышла замуж.
Поначалу все происходило в лучших традициях любви. Так, как всегда случается в юности: жарко, отчаянно, многообещающе.
Его звали Вадим. Они познакомились на дружеской вечеринке, немного повстречались и спешно поженились, потому что ему нужно было уходить в плаванье на долгих (для страстно влюбленной девочки просто невыносимых) восемь месяцев.
Не успев толком побыть любимой, она сразу стала женой. Причем в худшем смысле этого слова, когда исчезают свобода и романтика, а появляются обязанности и всеприземляющий быт.
Они были очень разными, и союз этот удивлял многих. В оркестре их жизни Вадим громко бил в барабан, а она в паузах между ударами отзывалась тихой трепетной скрипкой.
Лиза уже не помнила, когда это началось. Казалось, так было всегда, сложилось исторически: два чужих человека на общей территории, на исторической родине семьи.
На полотне их отношений каждый рисовал свои картинки: муж оставлял резкие контуры, грубые наброски. А жена своим желанием и фантазией дорисовывала, добавляла цвет и свет. На семейном холсте каждый придумывал свой сюжет и проживал свою судьбу. Они шли по жизни рядом, они были вдвоем, но так и не стали парой.
Вадим у Лизы был первым. Поэтому когда в ту самую, особую для неё ночь он не заметил или не захотел заметить её пугливые, тихие слезы, она решила, что так и должно быть: девушка, становясь женщиной, всегда плачет от страха, боли и слишком откровенной, анатомической обнаженности.
Позже она уже не плакала. Хотя все ещё ждала каких-то особых, нежных слов и трепетных, бережных прикосновений. Потом научилась не ждать – терпела, заглушая в себе нарастающее отвращение.
Долгое время они прожили без детей. Вадим считал жену не достаточно зрелой для материнства. Лиза не возражала. Тайком поступила в университет на факультет журналистики и призналась об этом мужу только через полгода, когда он вернулся из очередного рейса. Он долго и грязно ругался, недовольный тем, что такое важное решение было принято без его участия. Вадим всегда с завидным упорством убеждал жену в том, что она абсолютно непрактична и беспомощна, приучая её к мысли, что без него она ничего решить не сможет и, вообще, пропадет.
Весь день он демонстративно дулся, игнорируя и отвергая все её попытки помириться. А ночью пришел сам. Без прелюдий и предисловий сдернул одеяло и, задрав ночную рубашку, исполнил свой супружеский долг. Как всегда молча и мучительно долго, с беспристрастностью доктора глядя куда-то поверх её головы.
И Лиза снова терпела, закусывая запекшиеся губы и глотая слезы, которые текли по её щекам на влажную подушку. Терпела снова и снова. Опять и опять. Пока не забеременела и не стала использовать этот факт как повод сбежать на старенький кухонный диванчик.
Вадим возмущался и требовал близости, не раз брал её силой, но чаще всего уходил куда-то в ночь, громко хлопнув дверью. Молодая жена, свернувшись неприступным клубком, долго прислушивалась к звукам снаружи и внутри: шагам на лестнице и неясным толчкам в глубине живота.
А со временем стала спокойно засыпать, как только за мужем, громко громыхнув, закрывалась дверь. Назло жене Вадим просился в затяжные, долгосрочные рейсы, которые еще больше отдаляли их друг от друга.
Соскучившись в разлуке, Лиза с завидным постоянством пыталась преодолеть эту растущую полосу отчуждения. Изголодавшийся муж, казалось, шел ей навстречу, но ровно до тех пор, пока исполнялись его желания, обсуждались и решались его дела. Общей их жизнь становилась только тогда, когда они проживали эту жизнь по его сценарию. Как только Лиза пыталась заговорить о том, что волновало её, чего бы хотелось ей, Вадим мгновенно менялся, становился далеким и равнодушно отстраненным. Чтобы сохранить семью, жена должна была находиться на территории чувств и желаний мужа, где воплощались в реальность только его мечты и имело значение только его настроение. Всё, что хотелось и высказывалось ею, считалось капризом и блажью и никакого отношения к семейной жизни не имело.
Постепенно Лиза не только перестала озвучивать свой внутренний мир желаний, но и действительно разучилась хотеть. Ей, выросшей с холодной и деспотичной матерью, это было совсем нетрудно. Научившись с детства давить в себе любые, самые безобидные детские, а потом и девичьи порывы, Лиза искренне верила, что это и есть семейная жизнь, полная самоотречения и жертвенности. А женское счастье есть не что иное, как готовность самоуничтожиться ради любимого человека.