Исследование романа Каверина «Два капитана. Исследование романа Каверина «Два капитана Два капитана: главные герои романа Вениамина Каверина

Любой писатель имеет право на художественной вымысел. Но где проходит она, грань, невидимая грань между правдой и вымыслом? Порой правда и вымысел бывают столь тесно переплетены, как, например, в романе Вениамина Каверина «Два капитана» - художественном произведении, которое с наибольшей достоверностью напоминает реальные события 1912 года по освоению Арктики.

Три русские полярные экспедиции вышли в Северный океан в 1912 году, все три завершились трагически: экспедиция Русанова В. А. погибла целиком, экспедиция Брусилова Г. Л. – почти целиком, а в экспедиции Седова Г. Я погибли трое, включая и начальника экспедиции. Вообще, 20-е и 30-е годы ХХ века были интересны сквозными плаваниями по Северному морскому пути, челюскинской эпопеей, героями-папанинцами.

Молодой, но уже известный писатель В. Каверин заинтересовался всем этим, заинтересовался людьми, яркими личностями, чьи деяния и характеры вызывали лишь уважение. Он читает литературу, мемуары, сборники документов; слушает рассказы Н. В. Пинегина, друга и участника экспедиции отважного полярника Седова; видит находки, сделанные в середине тридцатых годов на безымянных островах в Карском море. Также во время Великой Отечественной войны он сам, являясь корреспондентом «Известий», побывал на Севере.

И вот в 1944 году роман «Два капитана» появился в свет. Автора буквально завалили вопросами о прототипах главных героев - капитана Татаринова и капитана Григорьева. «Я воспользовался историей двух отважных завоевателей Крайнего Севера. У одного я взял мужественный и ясный характер, чистоту мысли, ясность цели – все, что отличает человека большой души. Это был Седов. У другого – фактическую историю его путешествия. Это был Брусилов»,- вот так вдохновенно писал Каверин о прототипах капитана Татаринова.

Попробуем разобраться, что - правда, что– вымысел, как удалось писателю Каверину совместить в истории экспедиции капитана Татаринова реалии экспедиций Седова и Брусилова. И хотьсам писатель не упоминал имя Владимира Александровича Русанова в числе прототипов своего героя капитана Татаринова, мы берем на себя смелость утверждать, что реалии экспедиции Русанова также нашли отражение в романе «Два капитана». Об этом будет сказано позже.

Лейтенант Георгий Львович Брусилов, потомственный моряк, в 1912 году возглавил экспедицию на парусно-паровой шхуне «Святая Анна». Он намерен был пройти с одной зимовкой из Петербурга вокруг Скандинавии и далее по Северному морскому пути до Владивостока. Но «Святая Анна» не пришла во Владивосток ни через год, ни в последующие годы. У западного побережья полуострова Ямал шхуну затерли льды, она начала дрейфовать на север, в высокие широты. Вырваться из ледового плена летом 1913 года судну не удалось. Во время самого длительного в истории российских арктических исследований дрейфа (1575 километров за полтора года) экспедиция Брусилова вела метеорологические наблюдения, замеры глубин, изучала течения и ледовой режим в северной части Карского моря, до того времени полностью неизвестный науке. Миновали почти два года ледового плена.

23 (10) апреля 1914 года, когда «Святая Анна» находилась у 830 северной широты и 60 0 восточной долготы, с согласия Брусилова шхуну покинули одиннадцать членов экипажа во главе со штурманом Валерианом Ивановичем Альбановым. Группа надеялась добраться до ближайшего берега, до Земли Франца-Иосифа, чтобы доставить материалы экспедиции, позволившие ученым охарактеризовать подводный рельеф северной части Карского моря и выявить меридиональную впадину на дне длиной около 500 километров (желоб «Святой Анны»). До архипелага Франца-Иосифа дошли всего несколько человек, но лишь двум из них, самому Альбанову и матросу А. Конраду посчастливилось спастись. Их совершенно случайно обнаружили на мысе Флора участники другой русской экспедиции под командованием Г. Седова (сам Седов к этому времени уже погиб).

Шхуна с самим Г. Брусиловым, сестрой милосердия Е. Жданко, первой женщиной – участницей высокоширотного дрейфа, и одиннадцатью членами экипажа пропала бесследно.

Географическим результатом похода группы штурмана Альбанова, стоившего жизни девяти моряков, было утверждение, что отмеченные ранее на картах Земли Короля Оскара и Петермана на самом деле не существуют.

Драму «Святой Анны» и ее экипажа мы в общих чертах знаем благодаря дневнику Альбанова, который под названием «На юг к Земле Франца-Иосифа» был опубликован в 1917 году. Почему же спаслись только двое? Из дневника это вполне ясно. Люди в группе, покинувшей шхуну, были весьма разношерстные: сильные и ослабленные, бесшабашные и слабые духом, дисциплинированные и непорядочные. Выжили те, кто имел больше шансов. Альбанову с судна «Святая Анна» была передана почта на Большую Землю. Альбанов дошел, но письма никто из тех, кому они предназначались, не получил. Куда они делись? Это до сих пор остается загадкой.

А теперь обратимся к роману Каверина «Два капитана». Из членов экспедиции капитана Татаринова вернулся лишь штурман дальнего плавания И. Климов. Вот что пишет он Марии Васильевне, жене капитана Татаринова: «Спешу сообщить Вам, что Иван Львович жив и здоров. Четыре месяца тому назад я, согласно его предписаниям, покинул шхуну и со мной тринадцать членов командыНе буду рассказывать о нашем тяжелом путешествии на Землю Франца-Иосифа по плавучим льдам. Скажу только, что из нашей группы я один благополучно (если не считать отмороженных ног) добрался до мыса Флора. «Святой Фока» экспедиции лейтенанта Седова подобрал меня и доставил в Архангельск «Святая Мария» замерзла еще в Карском море и с октября 1913 года беспрестанно движется на север вместе с полярными льдами. Когда мы ушли, шхуна находилась на широте 820 55’. Она стоит спокойно среди ледяного поля или, вернее, стояла с осени 1913 года до моего ухода».

Старший друг Сани Григорьева, доктор Иван Иванович Павлов, спустя почти двадцать лет, в 1932 году поясняет Сане, что групповую фотографию членов экспедиции капитана Татаринова «подарил штурман «Святой Марии» Иван Дмитриевич Климов. В 1914 году его привезли в Архангельск с отмороженными ногами, и он умер в городской больнице от заражения крови». После смерти Климова остались две тетрадки и письма. Больница разослала эти письма по адресам, а тетрадки и фотографии остались у Ивана Иваныча. Настойчивый Саня Григорьев некогда заявил Николаю Антонычу Татаринову, двоюродному брату без вести пропавшего капитана Татаринова, что найдет экспедицию: «Я не верю, что она исчезла бесследно».

И вот в 1935 году Саня Григорьев день за днем разбирает дневники Климова, среди которых он находит интересную карту – карту дрейфа «Святой Марии» «с октября 1912 года по апрель 1914 года, и дрейф был показан в тех местах, где лежала так называемая Земля Петермана. «Но кто знает, что этот факт впервые установил капитан Татаринов на шхуне «Святая Мария»?»- восклицает Саня Григорьев.

Капитан Татаринов должен был пройти путь из Петербурга во Владивосток. Из письма капитана жене: «Вот уже около двух лет прошло с тех пор, как я послал тебе письмо через телеграфную экспедицию на Югорском Шаре. Мы шли свободно по намеченному курсу а с октября 1913 года медленно двигаемся на север вместе с полярными льдами. Таким образом, волей-неволей мы должны были отказаться от первоначального намерения пройти во Владивосток вдоль берегов Сибири. Но нет худа без добра. Совсем другая мысль теперь занимает меня. Надеюсь, она не покажется тебе – как некоторым моим спутникам – детской или безрассудной».

Какая же это мысль? Ответ на это Саня находит в записях капитана Татаринова: «Человеческий ум до того был поглощен этой задачей, что разрешение ее, несмотря на суровую могилу, которую путешественники по большей части там находили, сделалось сплошным национальным состязанием. В этом состязании участвовали почти все цивилизованные страны, и только не было русских, а между тем горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить за Норвегией честь открытия Северного полюса, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг. » (Из письма начальнику Главного Гидрографического управления, 17 апреля 1911 года). Стало быть, вот куда метил капитан Татаринов!. «Он хотел, как Нансен, пройти возможно дальше на север с дрейфующим льдом, а потом добраться до полюса на собаках».

Экспедиция Татаринова потерпела неудачу. Еще Амундсен говорил: «Удача любой экспедиции полностью зависит от ее снаряжения». Действительно, «медвежью услугу» в подготовке и снаряжении экспедиции Татаринова оказал его брат Николай Антоныч. Экспедиция Татаринова по причинам неудач была схожа с экспедицией Г. Я. Седова, который в 1912 году попытался проникнуть к Северному полюсу. После 352 дней ледового плена у северно-западного побережья Новой Земли в августе 1913 года Седов вывел судно «Святой великомученик Фока» из бухты и направил к Земле Франца-Иосифа. Местом второй зимовки «Фоки» стала бухта Тихая на острове Гукера. 2 февраля 1914 года Седов, несмотря на полное изнеможение, в сопровождении двух матросов –добровольцев А. Пустошного и Г. Линника на трех собачьих упряжках направился к полюсу. После сильной простуды умер 20 февраля и был похоронен своими спутниками на мысе Аук (остров Рудольфа). Экспедиция была плохо подготовлена. Г. Седов был плохо знаком с историей исследования архипелага Земли Франца-Иосифа, плохо знал последние карты участка океана, по которому собирался достичь Северного полюса. Он сам не проверил тщательно снаряжение. Его темперамент, желание во что бы то ни стало быстрее покорить Северный полюс преобладали над четкой организацией экспедиции. Так что это немаловажные причины исхода экспедиции и трагической гибели Г. Седова.

Ранее мы уже упоминали о встречах Каверина с Пинегиным. Николай Васильевич Пинегин - не только художник и писатель, но и исследователь Арктики. Во время последней экспедиции Седова в 1912 году Пинегин снял первый документальный фильм об Арктике, кадры которого в совокупности с личными воспоминаниями художника помогли Каверину ярче представить картину событий того времени.

Вернемся к роману Каверина. Из письма капитана Татаринова жене:« пишу и тебе о нашем открытии: к северу от Таймырского полуострова на картах не значится никаких земель. Между тем, находясь на широте 790 35’, к востоку от Гринвича, мы заметили резкую серебристую полоску, немного выпуклую, идущую от самого горизонтаЯ убежден, что это земляПока я назвал ее твоим именем». Саня Григорьев выясняет, что это была Северная Земля, открытая в 1913 году лейтенантом Б. А. Вилькицким.

После поражения в русско-японской войне России необходимо было иметь свой путь проводки кораблей в Великий океан, чтобы не зависеть от Суэцкого или других каналов теплых стран. Власти приняли решение создать Гидрографическую экспедицию и тщательно обследовать наименее трудный участок от Берингова пролива до устья Лены, чтобы можно было пройти с востока на запад, от Владивостока до Архангельска или Петербурга. Начальником экспедиции был вначале А. И. Вилькицкий, а после его смерти, с 1913 года – его сын, Борис Андреевич Вилькицкий. Именно он в навигацию 1913 года развеял легенду о существовании Земли Санникова, зато открыл новый архипелаг. 21 августа (3сентября) 1913 года был замечен севернее мыса Челюскин огромный архипелаг, покрытый вечными снегами. Следовательно, от мыса Челюскин севернее не открытый океан, а пролив, позже названный проливом Б. Вилькицкого. Архипелаг же первоначально был назван Землей императора Николая 11. Северной Землей он называется с 1926 года.

В марте 1935 года летчик Александр Григорьев, совершив вынужденную посадку на полуострове Таймыр, совершенно случайно обнаружил старый латунный багор, позеленевший от времени, с надписью «Шхуна «Святая Мария». Ненец Иван Вылко поясняет, что лодку с багром и человеком нашли местные жители на берегу Таймыра, самом близком к Северной Земле побережье. Кстати, есть основания полагать, что автор романа неслучайно дал герою-ненцу фамилию Вылко. Близким другом арктического исследователя Русанова, участником его экспедиции 1911 года был ненецкий художник Вылко Илья Константинович, ставший потом председателем совета Новой Земли («Президентом Новой Земли»).

Владимир Александрович Русанов был полярным геологом и мореплавателем. Его последняя экспедиция на парусно-моторном судне «Геркулес» вышла в Ледовитый океан в 1912 году. Экспедиция дошла до архипелага Шпицберген и открыла там четыре новых месторождения каменного угля. Русанов затем предпринял попытку пройти Северо-Восточным проходом. Достигнув мыса Желания на Новой Земле, экспедиция пропала без вести.

Где погиб «Геркулес», точно неизвестно. Но известно, что экспедиция не только плыла, но и какую-то часть шла пешком, ибо «Геркулес» почти наверняка погиб, о чем говорят предметы, найденные в середине 30-х годов на островах близ Таймырского побережья. В 1934 году на одном из островов гидрографы обнаружили деревянный столб, на котором написано «Геркулес»-1913 г. ». Следы экспедиции были обнаружены в шхерах Минина у западного берега полуострова Таймыр и на острове Большевик (Северная Земля). А в семидесятых годах поиск экспедиции Русанова вела экспедиция газеты «Комсомольская правда». В этом же районе нашли два багра, словно в подтверждение интуитивной догадки писателя Каверина. По мнению экспертов, они принадлежали «русановцам».

Капитан Александр Григорьев, следуя своему девизу «Бороться и искать, найти и не сдаваться», в 1942 году все же нашел экспедицию капитана Татаринова, вернее, то, что от нее осталось. Он высчитал путь, которым должен был пройти капитан Татаринов, если считать бесспорным, что он вернулся к Северной Земле, которая была названа им «Землей Марии»: от 790 35 широты, между 86-м и 87-м меридианами, к Русским островам и к архипелагу Норденшельда. Потом –вероятно, после многих блужданий- от мыса Стерлегова к устью Пясины, где старый ненец Вылко нашел лодку на нартах. Потом к Енисею, потому что Енисей был для Татаринова единственной надеждой встретить людей и помощь. Он шел мористой стороной прибрежных островов, по возможности – прямоСаня нашел последний лагерь капитана Татаринова, нашел его прощальные письма, фотопленки, нашел его останкиКапитан Григорьев донес до людей прощальные слова капитана Татаринова: «Горько мне думать о всех делах, которые я мог бы совершить, если бы мне не то что помогли, а хотя бы не мешали. Что делать? Одно утешение – что моими трудами открыты и присоединены к России новые обширные земли».

В финале романа читаем: «Заходящие в Енисейский залив корабли издалека видят могилу капитана Татаринова. Они проходят мимо нее с приспущенными флагами, и траурный салют гремит из пушек, и долгое эхо катится, не умолкая.

Могила сооружена из белого камня, и он ослепительно сверкает под лучами незаходящего полярного солнца.

На высоте человеческого роста высечены следующие слова:

«Здесь покоится тело капитана И. Л. Татаринова, совершившего одно из самых отважных путешествий и погибшего на обратном пути с открытой им Северной Земли в июне 1915 года. Бороться и искать, найти и не сдаваться!».

Читая эти строки романа Каверина, невольно вспоминаешь об обелиске, установленном в 1912 году в вечных снегах Антарктиды в честь Роберта Скотта и четырех его товарищей. На нем - надгробная надпись. И заключительные слова стихотворения «Улисс» классика британской поэзии Х1Х века Альфреда Теннисона: «To strive, to seek, to find and not yield»(что в переводе с английского означает: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»). Много позже, с выходом в свет романа Вениамина Каверина «Два капитана» именно эти слова стали жизненным девизом миллионов читателей, громким призывом для советских полярников разных поколений.

Наверное, не права была литературный критик Н. Лихачева, которая обрушилась на «Двух капитанов», когда роман не был еще полностью напечатан. Ведь образ капитана Татаринова обобщенный, собирательный, вымышленный. Право на вымысел дает автору художественный стиль, а не научный. Лучшие черты характеров арктических исследователей, а также ошибки, просчеты, исторические реалии экспедиций Брусилова, Седова, Русанова – все это связано с любимым героем Каверина.

И Саня Григорьев, как и капитан Татаринов, - художественный вымысел писателя. Но и этот герой имеет своих прототипов. Один из них – профессор-генетик М. И. Лобашов.

В 1936 году в санатории под Ленинградом Каверин познакомился с молчаливым, всегда внутренне сосредоточенным молодым ученым Лобашовым. «Это был человек, в котором горячность соединилась с прямодушием, а упорство – с удивительной определенностью цели. Он умел добиться успеха в любом деле. Ясный ум и способность к глубокому чувству были видны в каждом его суждении». Во всем угадываются черты характера Сани Григорьева. Да и многие конкретные обстоятельства жизни Сани были непосредственно позаимствованы автором из биографии Лобашова. Это, например, немота Сани, смерть отца, беспризорничество, школа-коммуна 20-х годов, типы учителей и учеников, влюбленность в дочку школьного учителя. Рассказывая об истории создания «Двух капитанов», Каверин заметил, что, в отличие от родителей, сестры, товарищей героя, о которых поведал прототип Сани, в учителе Кораблеве были намечены лишь отдельные штрихи, так что образ учителя полостью создан писателем.

Лобашов, ставший прототипом Сани Григорьева, поведавший писателю о своей жизни, сразу же вызвал активный интерес Каверина, который решил не давать воли воображению, а следовать услышанному рассказу. Но чтобы жизнь героя воспринималась естественно и живо, он должен находиться в условиях, лично известных писателю. И в отличие от прототипа, родившегося на Волге, а школу окончившего в Ташкенте, Саня родился в Энске (Пскове), а школу окончил в Москве, и она вобрала в себя многое из того, что происходило в школе, где учился Каверин. И состояние Сани-юноши тоже оказалось близко писателю. Он не был детдомовцем, но о московском периоде своей жизни вспоминал: «Шестнадцатилетним мальчиком я остался совершенно один в огромной, голодной и пустынной Москве. И, конечно, должен был потратить немало энергии и воли, чтобы не растеряться».

И любовь к Кате, которую Саня проносит через всю жизнь, не придумана и не приукрашена автором; Каверин и здесь рядом со своим героем: женившись двадцатилетним юношей на Лидочке Тыняновой, остался верен своей любви навсегда. И как много общего в настроении Вениамина Александровича и Сани Григорьева, когда они пишут женам с фронта, когда разыскивают их, вывезенных из блокадного Ленинграда. И воюет Саня на Севере тоже потому, что Каверин был военкором ТАССа, а затем «Известий» именно на Северном флоте и не понаслышке знал и Мурманск, и Полярное, и специфику войны на Крайнем Севере, и ее людей.

«Вписаться» же в жизнь и быт полярных летчиков Сане помогал другой человек, хорошо знакомый с авиацией и отлично знающий Север,- талантливый летчик С. Л. Клебанов, прекрасный, честный человек, чьи консультации в изучении автором летного дела были неоценимы. Из биографии Клебанова в жизнь Сани Григорьева вошла история полета в глухое становище Ванокан, когда разразилась в пути катастрофа.

Вообще, по словам Каверина, оба прототипа Сани Григорьева походили друг на друга не только упорством характера и необычайной целеустремленностью. Клебанов даже внешне напоминал Лобашова – невысокий, плотный, коренастый.

Великое мастерство художника заключается в том, чтобы создать такой портрет, в котором все свое и все не свое станет своим, глубоко оригинальным, индивидуальным. И это, на наш взгляд, удалось писателю Каверину.

Образ Сани Григорьева Каверин наполнил своей личностью, своим жизненным кодексом, писательским кредо: «Быть честным, не притворяться, стараться говорить правду и оставаться самим собой в самых сложных обстоятельствах». Вениамин Александрович мог заблуждаться, но он всегда оставался человеком чести. И герой писателя Саня Григорьев – человек слова, чести.

У Каверина есть замечательное свойство: он дарит героям не только собственные впечатления, но и привычки свои, и родных, и друзей. И этот милый штрих делает героев ближе читателю. Стремлением своего старшего брата Саши воспитать силу взгляда, глядя подолгу на черный кружок, нарисованный на потолке, писатель наделил в романе Валю Жукова. Доктор Иван Иванович во время разговора вдруг бросает собеседнику стул, который непременно нужно поймать, - это не придумано Вениамином Александровичем: так любил беседовать К. И. Чуковский.

Герой романа «Два капитана» Саня Григорьев жил своей собственной неповторимой жизнью. Читатели всерьез поверили в него. И вот уже более шестидесяти лет читателям нескольких поколений понятен и близок этот образ. Читатели преклоняются перед его личными качествами характера: силой волей, жаждой знаний и поиска, верностью данному слову, самоотверженностью, упорством в достижении цели, любовью к родине и любовью к своему делу – всем тем, что помогло Сане раскрыть загадку экспедиции Татаринова.

На наш взгляд, Вениамину Каверину удалось создать произведение, в котором искусно переплелись реалии настоящих экспедиций Брусилова, Седова, Русанова и вымышленной экспедиции капитана Татаринова. Ему удалось создать также образы людей ищущих, решительных, отважных, таких, как капитан Татаринов и капитан Григорьев.

Юрин Владимир

Исследовательская работа, которую ведут воспитанники Тамбовского кадетского корпуса, имеет одну особенность - мы стараемся найти практическую основу для проведения наукоёмкого анализа: выйти на уровень экспедиций, получить поддержку и консультацию экспертов Всероссийского уровня, стать участниками реальных образовательных событий. В силу этого исследовательская работа часто выходит на реализацию проектов.

Ведущим образовательным событием прошлого учебного года стал проект по созданию в кадетском корпусе Клуба юных полярников «Северное сияние». Партнёрами нашего проекта являются Ассоциация полярников России (Президент – Артур Николаевич Чилингаров, специальный представитель Президента России по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике, почетный кадет нашего корпуса), благотворительный фонд Всероссийского клуба «Приключение» (Дмитрий и Матвей Шпаро), территориальные управления ФСБ России, общества «Динамо», физической культуры спорта и туризма Тамбовской области, администрация области, образовательные учреждения г.Москвы и г.Пушкино Московской области и многие другие.

Но практическая составляющая реализации проекта должна иметь крепкий фундамент научно-исследовательской работы кадет по самым разным направлениям: географическому, экологическому, этнографическому и другим.

Таким образом, актуальность моей работы состоит в том, что она является частью системного проекта кадетского корпуса, посвящённого Северу.

В данном случае представленная исследовательская работа – часть командной работы по анализу одного из ключевых литературных произведений, посвящённых проблемам открытия и изучения территорий Крайнего Севера.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Тамбовское областное государственное бюджетное общеобразовательное учреждение кадетская школа-интернат "Многопрофильный кадетский корпус"

Исследовательская работа на тему:

«Развитие эпистолярного жанра в письмах капитана Татаринова

в произведении В. Каверина «Два капитана»»

Выполнил: Юрин Владимир Юрьевич,
кадет 10а класса

Руководитель: Гутарина Светлана Викторовна,

Учитель русского языка и литературы

Введение ……………………………………………………………………3 - 7

Глава 1. Теория эпистолярного жанра.

1.1 Из истории эпистолярного жанра…………………………………… 7 - 12

1.2 Вопрос жанрового определения писем……………………………… 12 - 13

1.3 Этикетные речевые формулы в письмах…………………………… 13 - 14

Глава 2. Композиция письма.

2.1Зачин письма………………………………………………………… 14 - 17

2.2 Информационная часть…………………………………………… 17

2.3 Концовка письма………………………………………………… 17 – 19

Глава 3. Письма капитана Татаринова в сюжетной организации романа

В. Каверина «Два капитана».

3.1 Обзор содержательного компонента романа В. Каверина «Два Капита-на»………………………………………………………………………… 19 - 20

3.2 Анализ «первого» отрывка из письма…………………………… 20 – 23

3.3 Анализ «второго» отрывка из письма…………………………… 23 - 27

3.4 Анализ «третьего» отрывка из письма…………………………… 27 - 28

Заключение…………………………………………………………… 28 - 30

Литература………………………………………………………… 30 - 31

Приложение…………………………………………………………… 32 - 37

ВВЕДЕНИЕ

Прошу тебя, пиши мне письма!
В наш громкий век им нет цены…
Н. Кузовлева.

Сегодня в большинстве своём люди разучились писать письма. В связи с этим резко пало эпистолярное искусство, заменённое легкостью телефонной связи, ритмами и темпами современности, - к ущербу будущих историков, биографов, литературоведов и лингвистов. Лишь диву даёшься, оглядывая былые памятники неистового трудолюбия ищущих общения людей. Мы восхищаемся, перечитывая изданные тома писем А. С. Пушкина, Л. Н. Тол-стого, А. П. Чехова. И более ранние – времен Древнего Рима. Привлекает и их форма, и содержание, и само по себе оформление – чёткое, выверенное, аккуратное, в котором чувствуется уважение к адресату.
Письма воссоздают судьбу. Никакие источники, документы, догадки, по-строения ума или прозрения души не вернут того, что человек (или герой ли-тературного произведения) рассказал о себе в своих письмах. В них он от-крылся своим современникам и потомкам, унеся всё остальное с собою, чего никто и никогда не угадает, не воскресит и не узнает.
«Что ищешь и находишь в письмах? Личные интонации, живой голос». Письмо - это один из самых древних видов письменного текста, с помощью которого люди во все времена обменивались информацией, мыслями и чувст-вами. Сколько понятий включает в себя это поистине богатое, волшебное слово! Что может быть более интригующим, загадочным, чем письмо, ещё не раскрытое, которое держишь в руке, независимо, от кого оно: от близких, друзей или знакомых. Оно может и обрадовать, и огорчить, и перевернуть всю жизнь. Не зря художники слова нередко избирают письма как форму ро-манного повествования, например, «Страдания юного Вертера» Гёте, «Юлия или Новая Элоиза» Руссо. Эпистолярный жанр использовался в русской классике (И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, Ф. М. Достоевский) и в литературе более позднего периода (В. Каверин «Два капитана», Д. Гранин «Зубр»). Своеобразными письмами являются записки, дневники в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Жанр «письма» был популяр-ным и в творчестве поэтов военного времени. Это письма-обещания, письма-исповеди, письма-клятвы: «В землянке» А. Суркова, «Жди меня» К. Симоно-ва, «Темная ночь» В. Агатова.

Среди основных задач Клуба:

сохранение и развитие традиций русских полярников;

популяризация лучших достижений по изучению и освоению Северных территорий;

привлечение общественного внимания к проблемам русского Севера;

профориентационная подготовка кадет к будущей службе на военном и гражданском поприще в районах Севера;

расширение исследовательской работы кадет, связанной с социокультурным и научным изучением Севера;

практическое освоение северных территорий через участие в экспедициях, экскурсионных выездах, туристических походах, организацию профильных лагерных смен.

Практические задачи решаются активно: 2 кадета прошли подготовку в республике Карелия к участию в лыжном переходе дрейфующая станция «Барнео»-Северный полюс, 15 кадет проходят отбор к экспедиции на Землю Франца-Йосифа.

Тема моей работы: «Развитие эпистолярного жанра в письмах капитана Татаринова в произведении В. Каверина «Два капитана».

Перечитывая письма капитана Татаринова, ловишь себя на мысли, что некоторые и сегодня можно копировать почти в точности. Это тем более важно, что многие из нас взявшись за перо, чувствуют растерянность, не умея найти языковые средства этикета и целесообразно применить их в рекомендации или в выражении соболезнования. Такими языковыми средствами являются эпистолярные единицы – ситуативно обусловленные, коммуникативно направ-леные, тематически сопряжённые, взаимосвязанные и взаимозависимые устойчивые формулы общения. Истинная культура и этикет общения прослеживается именно в письмах прошлого. Поэтому для нас, людей электронного века, хороший пример тоже не помешает.
Объектом исследования послужили письма капитана И. Л. Татаринова к Марии Васильевне, его жене.

Предметом исследования являются эпистолярные единицы.

Цель данной работы – выявить особенности эпистолярных единиц в письмах капита-на Татаринова к выше указанному адресату.

Цель исследования определила следующие задачи: - ознакомиться с подобранной литературой по теме; - изучить и проанализировать эпистолярное наследие капитана Татаринова к супруге;

Систематизировать проанализированный материал по письмам; - определить и раскрыть особенности эпистолярных единиц в письмах капитана Татаринова к адресату.

Новизна данной работы заключается в том, что письма в целом – явление мало изученное. Их исследование находится на пересечении нескольких дисциплин, они являются объектом истории, литературоведения , языкознания и других наук. Лингвисты исследовали только некоторые особенности отдельных видов писем, следовательно, целостная картина данного вида литературной деятельности в науке, можно сказать, отсутствует. Следует отметить, что письма почти не подвергались лингвистическому исследованию ни в языковом, ни в речевом плане.

В процессе работы над данной темой были использованы следующие методы:

Биографический (используется при выяснении связи интенсивности переписки, употребления особых этикетно-эпистолярных единиц (обращения, прощания и т. д.) с элементами биографии героя; - сравнительный (используется при сравнении требований, предъявляемых к личной пере-писке в разные времена);

Аналитический (используется при непосредственном изучении эпистолярных единиц).
Теоретическая значимость заключается в том, что в работе проводится системный анализ эпистолярных единиц этикета; выделяются особенности их функционирования в зависимости от адресата и характера письма.
Практическая значимость определяется тем, что теоретический и практи-ческий материал работы может быть использован учителями, учащимися общеобразовательных учреждений при изучении, например, романа

Ф. М. Достоевского «Бедные люди», писем Онеги-на и Татьяны в романе

А. С. Пушкина «Евгений Онегин».
Структурно работа состоит из введения, в котором даётся обоснование выбранной темы, определяется актуальность и новизна, объект и предмет исследования, намечаются основные этапы работы, определяется теорети-ческая и практическая значимость, трёх глав: в первой главе рассматривается история изучаемого вопроса, теория эпистолярного творчества, во второй главе происходит знакомство с композицией письма, в третьей главе произ-водится анализ эпистолярных единиц, выявляются их особенности на основе писем капитана Татаринова, заключения, списка использованной литературы (26 источников) и приложения, в котором содержатся тексты писем капитана Татаринова к жене, позволяющие наглядно представить особенности эписто-лярных единиц в романе В. Каверина «Два капитана», фотографии географи-ческих объектов Севера, упомянутые в письмах, список островов архипелага Северная Земля и письмо к капитану Татаринову.

. Глава 1. Теория эпистолярного жанра

1.1 Из истории жанра.
«Письмо» как литературный жанр распространилось со времен античности в греческой и особенно в римской литературе. Письма Цицерона, Сенеки, Плиния Младшего – образцы ранней эпистолярной литературы. На Востоке, в Греции, Риме, Древней Руси, средневековой Европе искусство писать письма достигло высокого развития. Римляне причисляли это искусство к изящным и свободным, оно составляло часть воспитания.
В античных эпистолярных теориях письма называли «половиной диалога» (т. е. диалогом без собеседника), но при этом подчеркивали отличие письма как письменной формы речи от речи разговорной: «…письмо нуждается в более тщательной обработке, чем диалог: ведь диалог подражает речи, сказанной без подготовки, экспромтом, письмо же пишется и посылается как подарок».

Древние риторики и «письмовники» давали правила переписки и образцы искусства писать письма и настаивали на том, что задача письма – называть вещи своими именами, оставаться документами, бытовыми явлениями при всем искусном оформлении. Общий сюжет письма может отсутствовать. В композиции письма нет ничего обязательного, всё зависит от намерений пишущего, он властен оборвать повествование на полуслове и вернуться к теме, затронутой вначале. В конце же может и не ставить подписи.

Для сравнения с теми требованиями, которые предъявлялись древними риториками и «письмовниками» к личной переписке, приведём требования, которые предъявлялись в XIX веке. Из книги «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданной в 1890 году, понятно, что во многом было право общество, строго следящее за правилами приличия, и во многом было правы наши предшественники, соблюдающие этикет. Авторы этой работы считают, что «…следует писать о том лице, которому предназначается письмо, и касаться предметов, могущих интересовать его, затем уже можно сообщить о самом себе, описать свою обстановку и препровождение времени, в заключение снова обратиться к личности корреспондента, расспросить о различных обстоятельствах, имеющих к нему отношение, и затем выразить желание скорого свидания».

Первые образцы эпистолярного романа появились в Европе еще в XVII веке. Первым таким произведением был роман «Португальские письма» Габриэля Жозефа Гийерага, написанный в 1669 году. Произведение представляет собой сборник любовных посланий португальской монахини Марианны Алькофорадо. Другой роман в письмах XVII века – «Любовная переписка дворянина и его сестры» Афры Бен, который был написан

в 1684 году.

В XVIII веке жанр романа в письмах становится очень популярным, особенно среди писателей – сентименталистов. Популярности этого жанра способствовал успех романов «Памела, или Возрожденная добродетель», «Кларисса, или История молодой леди», заключающие в себе важнейшие вопросы частной жизни и показывающие, в особенности, бедствия, которые могут явиться следствием неправильного поведения как родителей, так и детей в отношении к браку, «История сэра Чарльза Грандисона», автором которых является Сэмюель Ричардсон.

Во Франции XVIII века романы в письмах писали Шарль Луи де Монтескье «Персидские письма», Филипп Бридар де ла Гард «Письма Терезы», Жан-Жак Руссо «Юлия, или Новая Элоиза», Шодерло де Лакло «Опасные связи». В Германии в то же время к жанру романа в письмах обратился Иоганн Вольфганг Гёте. Его «Страдания юного Вертера» являются одним из образцов классики эпистолярного жанра.

В литературе романтизма развитие жанра продолжилось. В форме писем созданы роман Юлии Криденер «Валери», Этьенна де Сенанкура «Оберман», Иоганна Христиана Фридриха Гёльдерлина «Гиперион». Приёмы эпистолярного жанра использовались также в романе «Леди Сьюзан» Джейн Остин. В неоромантической литературе приёмы жанра разрабатывал Брэм Стокер в романе «Дракула».

В русской литературе нельзя не упомянуть о первом романе Ф. М. Достоевского «Бедные люди», написанном между 1844 и 1846 годами, когда автору было двадцать пять лет. В романе изображена переписка между Макаром Девушкиным и Варварой Добросёловой.

«Письма изобретены для сообщения мыслей своих отсутствующим», - говорится в «Новом и полном письмовнике, или всеобщем секретаре, содержащем в себе письма: известительные, советы подающие, обличительные…» 1829 года. И далее: «Они служат вместо изустного разговора и как бы пред глаза представляют людей, удаленных друг от друга. Искусство писать письма есть способ, которым почти все связи в обществе содержатся».

Авторы письмовника сравнивают письмо человека с его собственным портретом, который легко испортить даже одной неправильной чертой. Они считают, что «письменный слог должен быть не слишком высок, но и не слишком шутовской, он должен быть похож на обыкновенный разговор».

В XIX веке письмам придавалось не меньшее значение, чем теперь. Об этом свидетельствует и более ранний, изданный в 1881 году, сборник «Хороший тон» Германа Гоппе. Есть смысл перенять и некоторые правила, бытовавшие тогда. Так как значимая часть хороших манер – это не дань моде, не сиюминутные веяния, а отшлифованные временем правила, следование которым избавляет нас от неудобств, принося радость от общения.

Например, «Сборник советов и наставлений», выпущенный в 1889 году, был в своё время буквально настольной книгой. Основные положения приемлемы и сейчас, они возрождаются (правила обращения, оформления писем). Книга повествует нам о том, что «в искусстве составлять письма играет весьма важную роль умение отличать того, к кому мы пишем, дать верный тон своему письму, то есть такой тон, который вполне верно согласо-вался бы с теми чувствами и отношениями, к которому пишем». И далее: «Всякое письмо, кем бы оно написано ни было, отражает нравственный облик пишущего, мерило его образования. Вот почему следует в переписке быть утонченно-остроумным и твердо помнящим ту святую истину, что по письмам люди метко заключают о моральном достоинстве».

Письмо приспособлено к передаче возможно большей и разнообразной информации в возможно меньшем объеме послания. Подобная «экономность» сообщения закрепилась исторически: ведь частная переписка отражает всю повседневную жизнь людей за пределами их официальных отношений, а это огромный комплекс эмоций, размышлений, поступков.

Значение частных писем больше, так как интимная беседа позволяет о многом говорить открыто, поднимать вопросы, которые публично ставить нельзя – политические, философские, исторические. То есть эпистолярная литература открывала возможность для обмена мнениями по проблемам, которые считались недискуссионными.

Деятели культуры и искусства подняли язык писем на уровень языка художественных произведений. Они даже публиковали некоторые свои письма в качестве художественных и публицистических произведений. Например, статьи Н. В. Гоголя в «Выбранных местах из переписки с друзьями» являются отрывками из личных писем автора. Личные письма А. С. Пушкина, П. А. Вяземского, В. А. Жуковского и многих других писателей читали в свое время в кружках и салонах как литературные произведения. А сами авторы писали письма не с меньшим старанием, чем свои художественные произведения. Сохранились черновики некоторых писем известных деятелей культуры и искусства, которые свидетельствует о тщательной работе над их содержанием и слогом.

Поэтому, говоря о тщательном отношении к созданию собственных писем, можно увидеть ту же скрупулёзность в написании писем героями произведений. В основном это дружеские письма. Именно в них, характерной чертой которых являются «раскованность», содержательная свобода, доверительно-дружеские отношения между участниками общения, раскрывается «секрет» использования языка, обнаруживается система речевых предпочтений.

В разные времена эпистолярный жанр привлекал писателей своими большими возможностями. А. И. Герцен писал: « Я за отступления и за скобки всего больше люблю форму писем… - можно не стесняясь писать, что в голову придет». А также: «Я всегда с каким-то трепетом, с каким-то болезненным наслаждением, нервным, густым и, может, близким к страху, смотрел на письма.…Как сухие листы, перезимовавшие под снегом, письма напоминают другое лето, его зной, его теплые ночи, и то, что оно ушло на веки веков, по ним догадываешься о ветвистом дубе, с которого их сорвал ветер, но он не шумит над головой и не давит всей своей силой, как давит в книге». Переписка становится «какой-то движущейся, раскрытой исповедью… все закреплено, все помечено в письмах…без румян и прикрас».

В данном случае письмо определяется как частное неофициальное письменное общение лиц (адресанта и адресата), характеризующееся достаточной содержательной свободой, наличием стандартных эпистолярных элементов (обращение, подпись, а также дата, место написания), предполагающее, как правило, получение ответа и не предназначенное авто-ром письма для публикации. Для дружеского письма большое значение имеет постоянное ощущение личности адресата автором письма, «домашность» материала, его автобиографизм.

В последнее десятилетие, благодаря интернету, появились и романы, основанные на электронной переписке. Первый значительный роман, написанный на испанском языке и описывающий переписку исключительно посредством электронной почты - «Сердце Вольтера» пуэрториканского писателя Луиса Лопеса Ньевеса. Роман был написан в 2005 году. В отличие от традиционного эпистолярного романа, использование электронной почты в романе делает сюжет более динамичным, так как интернет позволяет доставлять сообщения в любую точку планеты за считанные секунды.
1.2 Вопрос жанрового определения писем

В современной науке практически нет работ, в которых бы глубоко разрабатывалась теория этого жанра.

Некоторые ученые считают наиболее яркой чертой писем их направленность на конкретного читателя. А поскольку адресатом может быть не один человек, а группа лиц, то в содержании письма могут затрагиваться вопросы не только личного характера, но и общественные, государственные проблемы.

Все письма можно классифицировать с нескольких точек зрения. Один из видов классификации – с точки зрения постоянного адресата, то есть сколько писем было адресовано конкретному лицу и какой общий тон этих писем. Можно классифицировать письма и с точки зрения содержания и его целей. Условно в этой классификации выделяют следующие группы: частные письма, деловые письма, публицистические письма и философские. Наиболее часто приходится говорить о деловых и личных письмах. Основными чертами делового (служебного) письма являются убедительность, строгая последовательность, лаконизм, информативность. Деловая переписка во многом близка официально-деловому стилю наличием особого запаса официальной, канцелярской лексики и фразеологии. Личное письмо отличается эмоциональностью, непринужденностью, передачей собственных впечатлений, довольно большим охватом событий и сведений из жизни самого автора письма и адресата. Через язык героя мы можем определить не только его настроение, характер, но и отношение к адресату. А это очень важно! Ведь составляя с особой тщательностью текст письма, мы надеемся получить ответ на него.

Разные литературные жанры в разной степени отражают языковую спе-цифику личности. Эпистолярный жанр можно назвать универсальным, так как он особенно благоприятен для исследования языковой личности во всем богатстве ее проявления.

1.3 Этикетные речевые формулы в письмах

Письмо – это особый (эпистолярный) жанр речи. Оно составляется и направляется адресату с целью сообщить ему что-либо, уведомить о чем-либо, поддержать с ним общение. Жанр письма диктует большую стереотипизированность выражений, чем устное общение, отсюда особый, свойственный эпистолярному жанру набор этикетных выражений.

Этикет письма – это часть речевого этикета вообще, однако особая его часть, поскольку контакт между общающимися происходит не непосредственно, а во времени и пространстве в письменной форме. И временно-пространственная особенность, и письменная форма предполагают особый жанр письма и диктуют выбор определённых языковых средств, отличающихся от средств устного речевого этикета. Дистантность «собеседников» в пространстве исключает мимику, жест, интонацию, то, что можно назвать пониманием с полуслова, возможность переспроса, ситуативную подкреплённость, поэтому предполагает сравнительную полноту конструкций, развёрнутость, последовательность изложения, то есть те особенности, которые характерны для монологической речи. Однако письмо нельзя назвать монологом в полном смысле, так как наличие конкретного адресата, а главное – предполагаемого его ответа, вызывает и диалоговые формы общения (приветствие, прощание, обращение и т.п.). Дистантность «собеседников» в пространстве может вызвать необходимость описания жеста, например: обнимаю, целую, жму руку. Дистантность «собеседников» во времени вызывает необходимость напоминания адресату о поставленных в его письме вопросах, о возвращении к темам, уже ранее названным (Ты спрашиваешь, как я живу…), то есть опять-таки письмо выделяется как особый жанр диалогическо-монологического текста.

Глава 2. Композиция письма

Композиционно письмо состоит из трех частей: 1) зачина (обращение, приветствие и т.д.), 2) информационной части и 3) концовки.

2.1 Зачин письма

Каждый тип письма предполагает свои характерные виды зачинов, которые определяются степенью стандартизованности письма. Естественно, в деловом письме стандартизованность самая высокая, в дружеском письме – самая низкая.

Такой вид зачина, как указание места, откуда отправляется письмо, и даты написания в начале письма могут отсутствовать в неофициальных письмах.

К зачину русского письма относятся также обращения, приветствия. Последовательность частей в зачине неофициальных писем следующая:

Место и дата написания письма;

Приветствие;

Обращение.

Место написания письма – это географическое наименование: от самого широкого – названия государства (Россия, Франция), до узкого – названия города (г. Москва, г.Санкт-Петербург), деревни (дер. Вязники), поселка (пос. Октябрьский). Кроме того, это могут быть условные наименования места, откуда пишется письмо: санаторий «Анапа», борт теплохода «Грузия». Как видно из примеров, чаще употребляется сочетание родового названия с условным, что типично для писем неофициальных.

Дата написания письма чаще всего включает число, месяц и год. Все эти три элемента оформляются различными способами: число может быть заключено в кавычки, слово «года» пишется сокращённо. В других типах писем месяц может обозначаться цифрой римской или арабской, например: 8/Х-1978 г., 8.Х.78, 8-Х-78, 8.10.78 г. В письме указание на год может отсутствовать, но зато иногда может помечаться время суток и день недели. Например: 8.Х, утро; 7/VIII, воскресенье; 11 часов утра, суббота.

Обращение в письме

Выбор этикетных форм обращения определяется нормами русского речевого этикета.

Выбор имени и отчества, полной или уменьшительной формы имени, а также имени и наименования родства с ласкательными суффиксами (например: Валечка, мамочка) определяются взаимоотношениями адресата и отправителя, степенью их близости, характером отношений в данный момент, содержанием письма.

Форма обращения со словом «дорогой» является широко распространенной. Причем слово дорогой носит в этом случае нейтральный характер. Как нейтральное слово оно противопоставлено, с одной стороны, таким «ласковым», «интимным» словам, как милый, родной и т.п., а с другой стороны, таким «официальным» словам, как уважаемый, многоуважаемый. Следует также отметить, что обращение «дорогой» сопровождается местоимением «мой (моя)», так же носит интимный характер (например: Дорогая моя мамочка!). Порядок слов «мой», «дорогой», «любимый» может быть различным. Например: Дорогой мой! Любимая моя! Или Мой дорогой! Моя любимая! Среди близких людей распространено употребление большого числа индивидуальных, окказиональных ласковых обращений.

Приветствие в письме

Типичным элементом зачина является приветствие, которое может начинать частные официальные и неофициальные письма. Письма могут начинаться: 1) с обращения; 2) с приветствия и обращения; 3) с обращения и приветствия; 4) с приветствия.

Наиболее употребительными стилистически нейтральными являются приветствия «Здравствуй (те)!», « Добрый день!», которые могут стоять как перед обращением, так и после него, например: Здравствуйте, дорогая Екатерина Ивановна! Дорогой Семен Васильевич, здравствуйте! Добрый день, милая моя Оленька! Родной мой сыночек, добрый день!

Слово «приветствовать» оформляет различные приветствия. Например: Разрешите приветствовать Вас, глубокоуважаемый Алексей Николаевич! Такие приветствия встречаются в неофициальных письмах людей старшего и среднего поколения, например: Дорогой Виктор, сердечно приветствую тебя.

В приветствии нередко выступает формула «шлю (шлем) привет». Эта формула типична для неофициальных писем. Например: Шлю горячий привет, дорогая Клава!

Приветствия нередко содержат указание на место, откуда посылается письмо, например: Приветствую Вас из Крыма! Шлю Вам привет с борта теплохода! Приветствия, оформляемые словами «приветствую», «привет», нередко сопровождаются пожеланиями и поздравлениями, если тематика письма это предусматривает. Например: Костя! Привет из Крыма и наилучшие пожелания! Сердечно приветствую участников Международной научной конференции.

2.2 Информационная часть

Для перехода непосредственно к информационной части, существуют стереотипные фразы. Они гармонично вводят сообщения (например: В нескольких словах расскажу о делах или Спешу сообщить новость… и т.д.). Имеются и стереотипные фразы, заключающие информационные сведения (например: На этом я кончаю. Или Ну вот и все новости и т.д.).

К элементам информационной части письма также относят скрепы – формулы, позволяющие вводить новый, значимый отрезок письма. Переход от абзаца к абзацу, от одной мысли к другой, как правило, реализуется при помощи скрепы-присоединения, скрепы-противопоставления, скрепы-обобщения.

Скрепа-присоединение вводит добавочное сообщение, например: В дополнение к сказанному сообщаем…; Да, ещё хочу добавить, что…

Скрепа-противопоставление вводит сообщение, содержащее ограничение или противопоставление к сказанному, например: Таким образом, мы в основном согласны с Вашим условием. Однако я должен высказать ряд уточнений.

Скрепа-обобщение, как правило, вводит итоговое сообщение к сказанному ранее, например: Исходя из вышеизложенного, можно прийти к следующему выводу…

2.3 Концовка письма

Концовка письма так же, как и зачин, имеет нормированную последовательность частей.

В конце неофициального письма располагаются такие части: 1)итоговые фразы; 2) повторные извинения, благодарности, поздравления; 3) предположения, что переписка будет регулярной; 4) просьба писать и ответить на вопросы (часто эти вопросы перечисляются); 5) приветы и просьбу передавать приветы; 6) прощание; 7) PS – (post scriptum – буквально: после написанного) – где дописывается то, что было случайно пропущено в тексте письма.

Последовательность частей в концовке письма следующая:

Итоговые фразы;

Просьбы писать;

Предположения, что переписка будет нормальной;

Повторные извинения, поздравления, пожелания;

Благодарности;

Приветы и просьбы передать приветы;

Прощание и выражения, сопровождающие прощание;

Уверения в уважении, дружбе, любви;

Подпись;

Приписки.

При этом не все элементы схемы должны присутствовать в письме обязательно.

Подпись в конце письма

Подпись в конце письма соответствует принятым между корреспондентами формам обращения. Если корреспонденты называют друг друга по имени-отчеству, то отправитель пишет в конце письма свое имя-отчество, а если они называют друг друга по имени или по наименованию родства, то и подписываются именем или наименованием родства, причем уменьшительная форма часто соответствует той, которая привычна для корреспондентов.

Нестандартные адресатные подписи в дружеском письме также выражают отношение автора письма к адресату, служат для установления и поддержания общения, «наращивают» прагматический эффект коммуникации. Например: Твой Кокося (К.С. Станиславский – Н.К. Шлезингеру; 12 декабря 1886 г.).

Стереотипный ввод приписки в конце письма Приписка – текст, который располагается после подписи. Первая приписка может вводиться знаком P.S. (постскриптум), а вторичная приписка – P.S.S. (постпостскриптум), после которых могут идти фразы: Дополнительно сообщаю…, Еще одна новость…и др.

В частных письмах возможны приписки без знака P.S.

Глава 3. Письма капитана Татаринова в сюжетной организации романа В. Каверина «Два капитана».

3.1 Обзор содержательного компонента романа В. Каверина «Два Капи-тана».

Прежде, чем приступить к исследованию писем капитана Татаринова, хочется сказать о сюжете произведения. В основе его лежат письма капитана Ивана Львовича Татаринова, экспедиция которого затерялась на севере в районе Новой Земли. Автор не случайно выбрал именно такой тип повествования. Эти письма проходят через весь роман, во многом определяя будущее главного героя – Саньки Григорьева. Они являются своего рода связующим звеном в романе: прошлое не даёт покоя герою в настоящем и подталкивает его к будущим открытиям.

Со страниц романа мы узнаём, что Иван Львович Татаринов – капитан шхуны «Святая Мария», который осенью 1912 года отправился в северную экспедицию. Вначале он думал пройти на шхуне вдоль берега Сибири из Петербурга во Владивосток. Затем он изменил маршрут и пошел Северным морским путем как можно дальше к Северному полюсу. Долгое время экспедиция считалась пропавшей, судьба Татаринова была неизвестна. И только волею случая и настойчивости Александра Григорьева стало известно, что Татариновым были сделаны важные географические открытия. Была открыта новая земля, которую он назвал « Землёй Марии» и которая впоследствии была открыта Вилькицким и названа Северной Землёй. Были выведены формулы, по которым можно было вычислить скорость и направление движения льдов в любом районе Северного Ледовитого океана. Были опровергнуты научные сведения о существовании Земли Петермана. Из писем капитана стало известно, что шхуна была затёрта льдами в Карском море. 13 человек во главе со штурманом Климовым по его приказу отправились на Большую землю, чтобы доставить сведения об открытиях в Гидрографическое управление. Сам Татаринов с остальными членами экспедиции остался на зимовку на открытой им новой земле, а затем двинулся по направлению к материку. Останки его экспедиции были обнаружены Григорьевым на северном побережье Таймыра.

3.2. Анализ «первого» отрывка из письма.

Приступая к исследованию одного из писем капитана Татаринова, хочу условно дать им нумерацию, так как замечу, что точной даты в них не указано. К тому же в романе не даётся чёткой границы в окончании первого письма и начале другого. В произведении сказано: «Здесь кончался первый лист. Я перевернул его, но на другой стороне ничего нельзя было прочитать, кроме нескольких бессвязных слов, чуть сохранившихся среди подтеков и пятен». Поэтому буду называть их «первым», «вторым» и «третьим» отрывком из письма, опираясь на следование их в романе.

«Друг мой, дорогая моя, родная Машенька!

Вот уже около двух лет прошло с тех пор, как я послал тебе письмо через телеграфную экспедицию на Югорском Шаре. Но как много с тех пор переменилось, я тебе и передать не могу! Начать с того, что тогда мы шли свободно по намеченному курсу, а с октября 1913 года медленно двигаемся на север вместе с полярными льдами. Таким образом, волей–неволей мы должны были отказаться от первоначального намерения – пройти во Владивосток вдоль берегов Сибири. Но нет худа без добра! Совсем другая мысль теперь занимает меня. Надеюсь, она не покажется тебе – как некоторым моим спутникам – «детской» или «безрассудной»…

Место написания и дата в письме

Дата в письме отсутствует. Капитан Татаринов указывает лишь на достаточно давний срок отправки письма: «…около двух лет прошло с тех пор, как я послал тебе письмо…». В. Каверин использовал данный приём с целью показать, что время не властно над стремлением человека жить и творить, а в случае с героем романа – и открывать что-то новое для других.

Место отправления письма - Югорский Шар. Из энциклопедии узнаём, что это пролив между берегами острова Вайгач и материка Евразии , соединяет южные части Баренцева и Карского морей. Длина около 40 км, ширина от 2,5 до 12 км. Наибольшая глубина 36 м. Большую часть года покрыт льдом. В проливе находятся несколько островов, из них главные Сторожевой и Соколий. Берега пролива обрывисты , утёсисты и скалисты. Древесной растительности на берегах нет, есть скудная трава, сланка, мох и ягель . Впервые из мореплавателей Западной Европы прошли Югорский Шар в 1580 году англичане Артур Пит и Чарльз Джекмен, назвав этот пролив Нассау. Позже появился русский вариант - Вайгачский пролив. В настоящее время пролив называется Югорский Шар. С XVII века русскими путешественниками пролив использовался при пути в Мангазею . Более точное обследование Югорского Шара произведено в и 1898 годах экспедициями Л. Ф. Добротворского и А. И. Вилькицкого .

В письме употреблено сочетание «через телеграфную экспедицию на Югорском Шаре». Это также имеет историко-географическое обоснование. Морская гидрометеорологическая (полярная) станция Югорский Шар открыта в 1913 году по программе II разряда, была расположена на берегу у восточного устья пролива Югорский Шар в 3 км от выхода его в Карское море, между мысами Лакорзали и Яроссель. 3 августа 1989 года станция перенесена на 500 м к северо-востоку от прежнего местоположения. Наблюдения прекращены и станция закрыта 17 мая 1993года.

Обращение в письме

«Друг мой, дорогая моя, родная Машенька!» - такими словами начинает своё письмо капитан Татаринов к жене. Нейтральные формы стандартного этикетного обращения «дорогая, родная» приобретают в данном контексте иную окраску: они показывают душевные качества человека, а употребление притяжательного местоимения «моя» придаёт интимный характер. Кроме того, использовано словосочетание-обращение «друг мой» - символ надёжности и преданности. Порядок слов использован прямой, а в обращении «друг мой» наблюдается инверсия, которая выполняет акцентную и смысловую функцию, служит для выделения нужных слов. По данным речевым конструкциям можно сделать вывод: капитан Татаринов видит в супруге надёжного товарища и преданного друга, которого он любит и ценит.

Приветствие в письме

Приветствие в письме отсутствует. Это говорит, с одной стороны, о чувствах, которые переполняют героя, а с другой – о быстротечности времени, а точнее сказать, о его недостатке. Так много хочется сказать и выразить. А может, капитан Татаринов не хочет и думать о тех огромных километрах, которые разделяют его с родными. Поэтому и избегает стандартного «здравствуйте». Ему кажется, что он видит Марию Васильевну, а слова-штампы здесь неуместны.

Информационная часть

В информационной части капитан Татаринов рассказывает о минувших событиях, но в его описаниях я вижу героя более романтиком, нежели первооткрывателем северных бескрайних широт. Риторическое восклицание «Но как много с тех пор переменилось, я тебе и передать не могу!» завораживает: героя переполняют потоки информации, которые он хочет донести до адресата. Этой формулой уже показана важность тех событий, которые будут описаны позже. Герой предельно точно излагает маршрут, используя при этом слова-профессионализмы: экспедиция, курс, север, полярные льды. Иван Львович начинает информационную часть со стандартной фразы: «начать с того...». Это говорит о том, что герою есть что рассказать, но мысли спешат, нужно взять самое главное. Поэтому капитан Татаринов, боясь прервать чёткую композицию повествования, начинает с дат: «с октября 1913 года медленно двигаемся на север вместе с полярными льдами». В письме использован фразеологизм «нет худа без добра», в котором слышатся нотки оптимизма. Даже в сложившейся сложной, а точнее сказать, безвыходной ситуации Татаринов находит плюсы. Более всего в этом письме меня привлекли последние строки: «Совсем другая мысль теперь занимает меня. Надеюсь, она не покажется тебе – как некоторым моим спутникам – «детской» или «безрассудной». Здесь слог героя оригинален, полон своеобразных оборотов. Использованы эпитеты: мысль названа «детской, безрассудной». Они обрисовывают нам характер истинного путешественника-полярника, человека, полного надежд и несбывшихся мечтаний. Подводя итог анализу данного отрывка из письма капитана Татаринова к жене, следует отметить смешение двух стилей разговорного (начало письма, фразеологизм, наречие «волей-неволей») и научного (точные географические названия, даты). Относительно эпистолярных единиц можно отметить некую композиционную за-вершённость: начало «начать с того…» и фрагмент заключения высказывания «таким об-разом».

Концовка письма

Концовка письма отсутствует.

3.3 Анализ «второго» отрывка из письма.

Второй отрывок начинался с описания шхуны «Святая Мария»: «Среди одного такого поля и стоит наша „Св. Мария“, по самый планшир засыпанная снегом. Временами гирлянды инея срываются с такелажа и с тихим шуршаньем осыпаются вниз» . А далее следует: «Как видишь, Машенька, с горя я стал поэтом. Впрочем, у нас есть и настоящий поэт - наш повар Колпаков. Неунывающая душа! Целыми днями он распевает свою поэму. Вот тебе четыре строчки на память:
Под флагом матушки России
Мы с капитаном в путь пойдем
И обогнем брега Сибири
Своим красавцем кораблем.

Я пишу и перечитываю свое бесконечное письмо и снова пишу и вижу, что просто болтаю с тобой, а нужно сказать еще так много важного. Я посылаю с Климовым пакет на имя начальника Гидрографического управления. Это - мои наблюдения, письма служебные и отчёт, в котором изложена история нашего дрейфа. Но на всякий случай пишу и тебе о нашем открытии: к северу от Таймырского полуострова на картах не значится никаких земель. Между тем, находясь на широте 79°35" между меридианами 86 и 87 к востоку от Гринвича, мы заметили резкую серебристую полоску, немного выпуклую, идущую от самого горизонта. Третьего апреля полоска превратилась в матовый щит лунного цвета, а на следующий день мы увидели очень странные по форме облака, похожие на туман, окутавший далекие горы. Я убежден, что это - земля. К сожалению, я не мог оставить корабль в тяжелом положении, чтобы исследовать её. Но всё впереди. Пока я назвал её твоим именем, так что на любой географической карте ты найдёшь теперь сердечный привет от твоего Монготимо Ястребиный Коготь, как ты когда-то меня называла. Как это было давно, боже мой! Впрочем, я не жалуюсь. Мы увидимся, и все будет хорошо. Но одна мысль, одна мысль терзает меня!»

Место написания и дата в письме

Обращение в письме

В письме мы видим обращение «Машенька». Кроме того, следует отметить употребление в этом слове уменьшительно-ласкательного суффикса –ЕНЬК-, что говорит о положи-тельном, добром отношении пишущего к своему адресату. Да, Иван Львович любит свою Машеньку, а иначе как можно объяснить следующую фразу: «Я пишу и перечитываю свое бесконечное письмо и снова пишу и вижу, что просто болтаю с тобой, а нужно сказать ещё так много важного». Эти слова созвучны пушкинской интимной лирике.

Приветствие в письме

Информационная часть

В информационной части герой замечает: «с горя я стал поэтом». Не ос-тавляют равнодушным и строки-описания: «Временами гирлянды инея сры-ваются с такелажа и с тихим шуршаньем осыпаются вниз». Это предложение показывает, что перед нами не только первооткрыватель северных неизве-данных далей, а просто человек, который видит красоту и любуется ею. Ве-лика сила духа капитана Татаринова. Он вселил её и в душу своей команды. Об этом говорят стихотворные строки, которые он приводит в качестве де-монстрации поэтического таланта повара Колпакова. В них мы видим целе-устремлённость к намеченной цели, желание преодолеть все препятствия и, конечно же, любовь к «матушке России». Проанализированные фрагменты письма показывают нам яркий пример образной речи, хотя опять-таки можно увидеть вкрапления профессиональной лексики: планшир, такелаж. Сочета-ние общеупотребительных слов и профессионализмов говорит о том, что капитан Татаринов даже в письме к близкому человеку не забывает о своём долге перед Отечеством.

Следующий фрагмент представляет собой деловой отчёт. Сам герой пишет: «Я посылаю с Климовым пакет на имя начальника Гидрографического уп-равления. Это - мои наблюдения, письма служебные и отчёт, в котором из-ложена история нашего дрейфа». Свои великие открытия капитан Татаринов описывает просто, но, читая строки его письма, можно увидеть волнение ге-роя. С замиранием сердца он пишет своей Машеньке о том, что «новая» зем-ля названа её именем: «Пока я назвал её твоим именем, так что на любой географической карте ты найдёшь теперь сердечный привет…». Снова мы видим трогательные чувства Ивана Львовича к жене, которые, как бы страно это не звучало, связаны с наукой о географических открытиях Крайнего Се-вера.

Северная Земля… В географических справочниках читаем: «Северная Земля расположена в центральной части Северного Ледовитого океана. С запада берега архипелага омывают воды Карского моря, с востока - море Лаптевых. От континентальной части Красноярского края Северная Земля отделена проливом Вилькицкого, длиной 130 километров и шириной в самом узком месте между мысом Челюскина и южной оконечностью островов Транзе у берегов острова Большевик - 56 км. Самой удалённой от материка точкой является мыс Земляной на острове Шмидта, отдалённый от полуострова Таймыр

на 470 километров. Самая северная точка островов - мыс Арктический на острове Комсомолец (81° 16" 22.92" северной широты), расстояние от него до Северного полюса составляет 990,7 км, поэтому мыс часто используется в качестве стартовой точки арктических экспедиций, самая южная - мыс Неупокоева на острове Большевик (77° 55" 11.21" северной широты), самая западная - безымянный мыс на крайнем западе острова Шмид-та (90° 4" 42.95" восточной долготы), самая восточная - в районе мыса База на острове Малый Таймыр (107° 45" 55.67" восточной долготы). Расстояние с севера на юг - 380 километров, с запада на восток - 404 километра.

Архипелаг открыт в 1913 году гидрографической экспедицией 1910-1915 годов Бориса Вилькицкого».

Происходит столкновение правды географической и правды литературной, той, как её видит В. Каверин. Я не буду доказывать достоверность имён и фамилий, а также то, кто всё-таки открыл Северную Землю. Это удел других исследований. Но точность слога «предметного» Ивана Львовича поражает. Причём, он ведёт тщательное исследование своего открытия. Он пишет: «… находясь на широте 79°35" между меридианами 86 и 87 к востоку от Гринвича, мы заметили резкую серебристую полоску, немного выпуклую, идущую от самого горизонта. Третьего апреля полоска превратилась в матовый щит лунного цвета, а на следующий день мы увидели очень странные по форме облака, похожие на туман, окутавший далекие горы. Я убежден, что это - земля». Данная запись сопровождается не только градусными мерами, помогающими точно определить объект, но и датами. Для первооткрывателя это очень важно. Боясь, что Климов не сможет доставить информацию об открытии, он посвящает жену в свою тайну, хотя пишет об этом, начиная с фразы «… на всякий случай пишу и тебе о нашем открытии».

Концовка письма

В конце фрагмента мы видим итоговые фразы: «Как это было давно, боже мой! Впрочем, я не жалуюсь. Мы увидимся, и все будет хорошо». Риторичес-кое восклицание выполняет сразу же две функции: с одной стороны, Иван Львович ужасается долгой разлуке, а с другой – пытается донести до жены стремление увидеться с нею, при этом в свидетели призывает Бога. Далее следуют строки, полные оптимизма и спокойствия. Зная своё тяжёлое поло-жение, он не хочет надрывать сердце Марии Васильевны. Поэтому так мно-гообещающе звучат слова: «Мы увидимся, и все будет хорошо».

3.4 Анализ «третьего» отрывка из письма.

Место написания и дата в письме

В данном фрагменте дата и место написания не обозначены. Это даёт основание считать, что представленный отрывок является частью письма.

Приветствие в письме

Приветствие в письме отсутствует.

Обращение в письме и информационная часть

Приступая к анализу третьего фрагмента, хочется отметить некое смешение в композиционном плане. Обращение употреблено в несколько иной форме: «Молю тебя об одном». Нет имени, нет красивых слов, однако всё предельно ясно: используя глаголы в повелительном наклонении, капитан Татаринов именно приказывает жене исполнить его просьбу – не верить Николаю Антоновичу, брату капитана. Иван Львович не наговаривает на человека. Одному Богу, наверное, известно, как ему тяжело давались эти строки. Он обвиняет во многих неудачах экспедиции близкого человека, но делает это неголословно, а подкрепляя свои доводы доказательствами: «…из шестидесяти собак, которых он продал нам в Архангельске, большую часть ещё на Новой Земле пришлось пристрелить». Как приговор звучат трагические ноты в письме капитана Татаринова: «Можно смело сказать, что всеми нашими неудачами мы обязаны только ему». Чувство неожиданности, отчаяния звучат набатом в лексическом повторе: «Мы шли на риск, мы знали, что идём на риск, но мы не ждали такого удара». Однако чувство любви к семье и родным сердцу людям побеждает горечь потерь и лишений. Быстро обрывается сюжетная канва, и капитан Татаринов вновь не находит слов, чтобы описать всё то, что он видит и испытывает. Он вспоминает о дочери, ласково называет её «Катюшкой». Снова тот же приём, который мы наблюдали во втором фрагменте: наличие уменьшительно-ласкательных суффиксов – символ проявления положительных эмоций и чувств.

Концовка письма

Жалея и успокаивая супругу, Иван Львович не лжёт, а говорит правду, какой бы горькой она ни была. Последние строки звучат трагически. Но надежда умирает последней. И опять повелительное наклонение. Оно выступает уже не как приказ, а как просьба сердца «вы всё-таки не особенно ждите…».

Заключение

Письмо – непосредственное отражение естественного коммуникативного акта, реализующегося в наиболее прямой форме и не отягощенного жанровыми ограничениями, которые накладываются всеми остальными разновидностями творческой деятельности. Учет адресата обусловливает широкий выбор для привлечения различных контактоустанавливающих средств. К таким средствам и относятся эпистолярные единицы.

В нашей работе мы произвели системный анализ этих единиц в письмах капитана И. Л. Татаринова к Марии Васильевне, его жене. При этом мы рассматривали данные единицы как композиционные структуры письма. Нами было задействовано 3 фрагмента, скорее всего, одного письма, так как доказательств о количестве писем в романе не приводится.

Представляется естественным, целесообразным и закономерным исследо-вать опыт, накопленный эпистолярным жанром к концу ХХ века, посмотреть, как он проявляет себя на заключительном этапе своего существования. Все это обусловило цель нашей работы - выявить особенности эпистолярных еди-ниц в письмах капитана Татаринова к вышеуказанному адресату.

Исходя из цели, мы провели системный анализ эпистолярных единиц, выделили особенности их функционирования в зависимости от адресата и характера письма. Композиционно письмо состоит из трех частей: зачина, информационной части и концовки.

В зачине выделяются следующие составляющие:

1. Место написания и дата в письме.

Для писем капитана Татаринова не характерно написание даты с обозначением числа и месяца. Даётся только год. Это наблюдается в первом фрагменте, в остальных фрагментах даты отсутствуют.

2. Обращение.

В проанализированных отрывках самое большое распространение получили образные обращения, которые выражают особое доверительное, дружеское расположение к адресату. Это достигается путем использования необычных эпитетов, уменьшительно-ласкательных суффиксов.

3. Приветствие.

Во всех фрагментах капитан Татаринов переходит без лишних предисловий к информационной части. Возможно, это обусловлено тем, что переписка носит вполне устоявшийся характер. Герой не использует приветствие, зная, что подобное не оскорбит адресата, так как между участниками переписки уже сложились доверительные отношения.

4. Информационная часть.
Информационная часть писем Ивана Львовича отличается тем, что каждый новый ввод информации практически всегда начинается с нового абзаца. Поэтому сообщения между собой практически не связаны и способны существовать обособлено друг от друга. 5. Концовка письма.

В концовке письма многие составляющие элементы отсутствуют. Так, эпистолярные требования в большей степени соблюдаются в отношении прощания и итога написанному. Подпись встречается только однажды: «… привет от твоего Монготимо Ястребиный Коготь».

Итак, мы можем констатировать, что эпистолярный стиль, некогда строго соблюдаемый, не исчезает. Письмо в его традиционном виде не уходит, а лишь видоизменяется. Однако этот факт вовсе не означает его полную мутацию, возможно, это только приспособление к новым техническим условиям.

Изучение этих процессов представляет несомненный интерес и позволит увидеть перспективы новых форм выражения человеческих отношений.

Литература

1. Акишина А.А., Формановская Н.И. Этикет русского письма. М.: 1983. 192 с.

2. Андреев В.Ф. Современный этикет и русские традиции. М.: 2005. 400с.

3. Бабайцева В.В. Русский язык: Синтаксис и пунктуация. М.: 1979, 264 с.

4. Бабайцева В.В. Русский язык. Сборник заданий. 8-9 классы. М.: 2005. 271 с.

5. Бабайцева В.В., Чеснокова Л.Д. Русский язык: Теория: Учеб. для 5-9 кл. М.: 1995. 256 с.

6. Бархударов С.Г., Крючков С.Е., Максимов Л.Ю., Чешко Л.А. Русский язык: Учеб. для 9 кл. М.: 2003. 143 с.

7. Белошапкова В.А. Современный русский язык. М.: 1999. 928 с.

9. Геология СССР, т. 26 - Острова Советской Арктики, М., 1970

10. Данкер З.М. Функционально-семантическая организация частного письма: АКД-Спб, 1992.

11. Елина Е.Г. Эпистолярные формы в русской литературе 60-х годов XIX века.//Живые страницы. Из истории и теории литературы. Сб.статей. Изд-во Саратовского унив., 1978.

12. Елистратова А. Эпистолярная проза романтиков.//Европейский романтизм. М.: Наука, 1973.

13. Каверин В. А., Два капитана. Роман, К., 1957

14. Короткевич Е. С., Полярные пустыни, Л., 1972

15. Панкеев И.А. Энциклопедия этикета. М.: 2001. 480 с.

16. Понырко НВ. Эпистолярное наследие Древней Руси, XI-XIИ в.в.: Исследования, тексты, переводы. Спб: "Наука", 1992.

17. Русский язык. Энциклопедия под ред. Филина Ф.П.. М., Советская энциклопедия, 1979, 432 с., с илл..

18. Рыбченкова Л.М. Программы для общеобразовательных школ, гимназий, лицеев: Русский язык. 5-9 класс. М.: 2000. 160 с.

19. Сафонов В.А. Вечное мгновение. М.: 1981. 504 с.

20. Соколова Н.Л. О компонентах значения единиц речевого этикета// Филологические науки. 2003. №5. С 96.

21. Ушаков Г. А., По нехоженой земле, М. - Л., 1951.

22. Энциклопедия для детей. Т. 9. Русская литература 19 - 20 вв.. М.: Аванта+, 2004.

Письма капитана Татаринова

«Друг мой, дорогая моя, родная Машенька!
Вот уже около двух лет прошло с тех пор, как я послал тебе письмо через телеграфную экспедицию на Югорском Шаре. Но как много с тех пор переменилось, я тебе и передать не могу! Начать с того, что тогда мы шли свободно по намеченному курсу, а с октября 1913 года медленно двигаемся на север вместе с полярными льдами. Таким образом, волей-неволей мы должны были отказаться от первоначального намерения - пройти во Владивосток вдоль берегов Сибири. Но нет худа без добра! Совсем другая мысль теперь занимает меня. Надеюсь, она не покажется тебе - как некоторым моим спутникам - «детской» или «безрассудной»…
**********

«…достигающие местами значительной глубины. Среди одного такого поля и стоит наша „Св. Мария“, по самый планшир засыпанная снегом. Временами гирлянды инея срываются с такелажа и с тихим шуршаньем осыпаются вниз. Как видишь, Машенька, с горя я стал поэтом. Впрочем, у нас есть и настоящий поэт - наш повар Колпаков. Неунывающая душа! Целыми днями он распевает свою поэму. Вот тебе четыре строчки на память:
Под флагом матушки России
Мы с капитаном в путь пойдем
И обогнем брега Сибири
Своим красавцем кораблем.

Я пишу и перечитываю свое бесконечное письмо и снова пишу и вижу, что просто болтаю с тобой, а нужно сказать еще так много важного. Я посылаю с Климовым пакет на имя начальника Гидрографического управления. Это - мои наблюдения, письма служебные и отчет, в котором изложена история нашего дрейфа. Но на всякий случай пишу и тебе о нашем открытии: к северу от Таймырского полуострова на картах не значится никаких земель. Между тем, находясь на широте 79°35" между меридианами 86 и 87 к востоку от Гринвича, мы заметили резкую серебристую полоску, немного выпуклую, идущую от самого горизонта. Третьего апреля полоска превратилась в матовый щит лунного цвета, а на следующий день мы увидели очень странные по форме облака, похожие на туман, окутавший далекие горы. Я убежден, что это - земля. К сожалению, я не мог оставить корабль в тяжелом положении, чтобы исследовать ее. Но все впереди. Пока я назвал ее твоим именем, так что на любой географической карте ты найдешь теперь сердечный привет от твоего Монготимо Ястребиный Коготь, как ты когда-то меня называла. Как это было давно, боже мой! Впрочем, я не жалуюсь… Впрочем, я не жалуюсь», - продолжал я вспоминать, бормотать, путаясь, что вот еще одно слово, еще одно, а дальше - забыл, не припомнил. «Я не жалуюсь. Мы увидимся, и все будет хорошо. Но одна мысль, одна мысль терзает меня!»
********

«…Горько подумать, что все могло быть совсем иначе. Я знаю, он будет оправдываться, пожалуй, сумеет убедить тебя, что я один во всем виноват. Молю тебя об одном: не верь этому человеку! Можно смело сказать, что всеми нашими неудачами мы обязаны только ему. Достаточно, что из шестидесяти собак, которых он продал нам в Архангельске, большую часть еще на Новой Земле пришлось пристрелить. Вот как дорого обошлась нам эта услуга! Не только я один - вся экспедиция шлет ему проклятия. Мы шли на риск, мы знали, что идем на риск, но мы не ждали такого удара. Остается делать все, что в наших силах. Как много я мог бы рассказать тебе о нашем путешествии! Для Катюшки хватило бы историй на целую зиму. Но какой ценой приходится расплачиваться, боже мой! Я не хочу, чтобы ты подумала, что наше положение безнадежно. Но вы все-таки не особенно ждите…»

Письмо, обращённое к капитану И. Л. Татаринову

Октябрь, 2012 год, Тамбов

Здравствуйте, Иван Львович! С приветом и самыми наилучшими пожеланиями в Ваш адрес обращается Владимир Юрин, кадет «Многопрофильного кадетского корпуса» г. Тамбова. Адресуя Вам своё письмо, я полон волнения. Так хочется крикнуть: «Привет первооткрывателю северных просторов, привет веку двадцатому от века двадцать первого!»

В начале своего письма хочу сообщить, что вы – легендарный человек! Во-первых, ваши открытия помогли развитию отечественной науки, а во-вторых, они стали материалом для создания замечательного романа, который написал В. Каверин. Это произведение потрясло каждого кадета нашего корпуса.

Иван Львович, мне, к сожалению, не пришлось знать Вас лично, но так хочется быть на Вас похожим. Я, как и Вы, очень люблю читать. Эта страсть к книгам у меня с детства. Особенно нравятся приключенческие и исторические романы, в которых выступают мужественные, сильные духом люди. Они, как и Вы, заряжают потрясающей энергией. А после этого хоть на Северный полюс, хоть в пустыню Сахара.

Вы – настоящий герой! Люди, подобные Вам и членам Вашей команды, показали пример неподражаемого патриотизма. Любовь к Родине… Что может быть ценнее и важнее для человека любого времени. Это чувство каждый из нас впитал в себя с молоком матери. Как мать свята для человека, так и Родина.

Читая страницы романа, меня до глубины души тронули Ваши чувства, обращённые к близким людям. Вы любите свою семью. Понимая всю сложность сложившейся ситуации, Вы всё-таки не падаете духом, а остаётесь оптимистом, плюс к тому же романтиком. Находясь в разлуке с любимыми людьми, будучи разделёнными тысячами километров, Вы продолжаете думать и заботиться о них, невзирая на расстояния.

Стойкость Вашего характера завораживает. Мне во многом хочется быть похожим на Вас.

Наверное, у меня искрятся глаза, когда я пишу эти строки. Но так хочется многое сказать. У меня есть мечта – стать военным. Наверное, этим выбором, отчасти, я обязан Вам, потому что те черты настоящего мужчины, которыми обладали Вы, привлекают меня. Вы не любили славы, высокопарных речей. Мне тоже чужд запах честолюбия, но боевой дух настоящего борца кипит в моей душе.

В заключении своего письма хочется выразить Вам слова благодарности за наглядный пример для подражания. Вы стали героем не только каверинского романа, но и героем для многих поколений мальчишек. Выше голову, капитан Татаринов! Ваши слова, которые стали девизом многих из нас, будут помнить вечно. «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

С уважением Владимир.

Прежде чем говорить о содержании романа, нужно хотя бы в общих чертах представлять его автора. Вениамин Александрович Каверин - талантливый советский писатель, прославившийся своим произведением «Два капитана», написанным в период с 1938 по 1944 год. Настоящая фамилия писателя - Зильбер.

Вконтакте

Людям, прочитавшим эту историю, она обычно надолго западает в душу. Видимо, дело в том, что она описывает жизнь, в которой каждый из нас может узнать себя. Ведь все сталкивались с дружбой и предательствами, горем и радостью, любовью и ненавистью. Кроме того, эта книга рассказывает о полярной экспедиции, прототипом которой стало плавание в 1912 году пропавших русских полярников на шхуне «Святая Анна», и военном времени, что также интересно с исторической точки зрения.

Два капитана в этом романе - это Александр Григорьев, являющийся главным героем произведения, и руководитель пропавшей без вести экспедиции Иван Татаринов, обстоятельства смерти которого на протяжении книги пытается выяснить главный герой. Обоих капитанов объединяет верность и преданность, сила и честность.

Начало истории

Действие романа разворачивается в городе Энске, в котором находят убитого почтальона. При нем обнаруживается сумка, полная писем, которые так и не дошли к тем, кому они предназначались. Энск - город, небогатый на события, поэтому такое происшествие становится известно повсюду. Поскольку письмам было уже не суждено дойти до адресатов, их вскрыли и читали всем городом.

Одним из таких чтецов становится тетя Даша, которую с огромнейшим интересом слушает главный герой - Саня Григорьев. Он готов часами внимать историям, описываемым незнакомыми людьми. А особенно ему нравятся рассказы о полярных экспедициях, написанные для неизвестной Марии Васильевны.

Проходит время, и в жизни Сани начинается черная полоса. Его отца по обвинению за убийство сажают в тюрьму пожизненно. Парень уверен, что его папа невиновен, поскольку знает настоящего преступника, но он не имеет возможности говорить и ничем не может помочь родному любимому человеку. Дар речи вернется позже с помощью доктора Ивана Ивановича, волей судьбы попавшего в их дом, а пока семья, состоящая из Сани, его мамы и сестры, остается без кормильца, погружаясь во все большую нищету.

Следующим испытанием в жизни мальчика становится появление в их семье отчима, который вместо того чтобы улучшить их несладкую жизнь, делает ее еще невыносимее. Мать умирает, и детей против их воли хотят направить в приют.

Тогда Саша вместе с другом по имени Петя Сковородников сбегает в Ташкент , дав друг другу самую серьезную в своей жизни клятву: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» Но добраться до заветного Ташкента ребятам не было суждено. Они оказались в Москве.

Жизнь в Москве

Далее рассказчик отходит от судьбы Пети. Дело в том, что друзья теряются в непривычно огромном городе, и Саша попадает в школу-коммуну один. Сначала он падает духом, но потом понимает, что это место может быть для него полезным и судьбоносным.

Так и получается . Именно в интернате он встречает важных для дальнейшей жизни людей:

Верного друга Валю Жукова;
Настоящего врага Мишу Ромашова по кличке Ромашка;
Учителя географии Ивана Павловича Кораблева;
Школьного директора Николая Антоновича Татаринова.

Впоследствии Саша встречает на улице пожилую женщину с явно тяжелыми сумками и вызывается помочь ей донести свою ношу до дома. Во время разговора Григорьев понимает, что женщина является родственницей Татаринова, директора его школы. Дома у дамы юноша знакомится с ее внучкой Катей, которая хоть и кажется несколько высокомерной, но все же нравится ему. Как оказалось, взаимно.

Катину маму зовут Марией Васильевной . Сашу удивляет, насколько грустной постоянно выглядит эта женщина. Оказывается, она пережила большое горе - потерю любимого мужа, который стоял во главе экспедиции, когда пропал без вести.

Поскольку Катину маму все считают вдовой, к ней проявляют интерес учитель Кораблев и директор школы Татаринов. Последний также является кузеном пропавшего мужа Марии Васильевны. А Саша часто начинает появляться в доме Кати для того чтобы помочь по хозяйству.

Столкновение с несправедливостью

Учитель географии хочет привнести в жизнь своих учеников что-то новое и организует театральное представление. Особенностью его затеи является то, что роли были розданы хулиганам, на которых впоследствии это повлияло лучшим образом.

После этого географ предложил Катиной маме выйти за него замуж. Женщина испытывала теплые чувства к учителю, но принять предложение не могла, и оно было отклонено. Школьный директор, ревнующий Кораблева к Марии Васильевне и завидующий его успехам в воспитании детей, совершает низкий поступок: он собирает педагогический совет, на котором объявляет о своем решении отстранить географа от занятий со школьниками.

По случайному стечению обстоятельств Григорьев узнает об этом разговоре и рассказывает о нем Ивану Павловичу. Это приводит к тому, что Татаринов вызывает Сашу, обвиняет его в доносительстве и запрещает появляться в квартире Кати. Сане не остается ничего другого, как подумать, что это учитель географии проговорился о том, кто рассказал ему о коллективном собрании.

Глубоко уязвленный и разочарованный, юноша решает покинуть школу и город. Но он еще не знает о том, что болен гриппом, перетекающим в менингит. Болезнь осложнена настолько, что Саша теряет сознание и оказывается в больнице. Там он встречается с тем самым доктором, который помог ему начать говорить после ареста отца. Затем его навещает географ. Он объясняется с учеником и говорит о том, что он сохранил тайну, рассказанную ему Григорьевым. Так что директору его сдал вовсе не учитель.

Обучение в школе

Саша возвращается в школу и продолжает учиться. Однажды ему дали задание - нарисовать плакат, который бы призывал ребят войти в Общество друзей воздушного флота. В процессе творчества Григорьеву пришла мысль, что он хотел бы стать летчиком. Эта идея настолько поглотила его, что Саня стал в полной мере готовиться к тому, чтобы освоить эту профессию. Он стал читать специальную литературу и готовить себя физически: закаляться и заниматься спортом.

По прошествии некоторого времени Саша возобновляет общение с Катей. И тогда он больше узнает о ее отце, который был капитаном «Святой Марии». Григорьев сопоставляет факты и понимает, что это именно письма Катиного отца о полярных экспедициях попали тогда в Энск. А также выяснилось, что снаряжал ее директор школы и по совместительству двоюродный брат Катиного отца.

Саша понимает, что испытывает к Кате сильные чувства. На школьном балу, не сумев справиться с порывом, он целует Катю. Но она не воспринимает этот его шаг всерьез. Однако у их поцелуя был свидетель - не кто иной, как Михаил Ромашов, недруг главного героя. Как оказалось, он давно являлся доносчиком Ивана Антоновича и даже вел записи обо всем, что могло быть интересно директору.

Недолюбливающий Григорьева Татаринов вновь запрещает Саше появляться в Катином доме, да и вообще поддерживать с ней какое-либо общение. Чтобы наверняка разлучить их, он отправляет Катю в город детства Саши - Энск.

Григорьев не собирался сдаваться и решил последовать за Катей. Тем временем ему открылось лицо того, кто являлся виновником его злоключений. Саша застиг Михаила , когда тот залез в личные вещи парня. Не желая оставлять этот проступок безнаказанным, Григорьев ударил Ромашова.

Саша отправляется за Катей в Энск, где навещает тетю Дашу. Женщина сохранила письма, и Григорьев смог перечитать их вновь. Более сознательно подойдя к делу, юноша понял больше нового и загорелся желанием выяснить, как пропал Катин отец, и какое отношение к этому происшествию мог иметь директор Татаринов.

Григорьев рассказал о письмах и своих догадках Кате, а та передала их матери по возвращении в Москву. Не сумев пережить потрясения оттого, что виновником гибели мужа оказывался их родственник Николай Антонович, которому семья доверяла, Мария Васильевна покончила жизнь самоубийством. От горя Катя обвинила в смерти матери Саню и отказалась видеться и говорить с ним. Тем временем директор подготовил документы, которые бы оправдывали его вину в происшествии. Эти доказательства были предъявлены географу Кораблеву.

Саня тяжело переживает разлуку с любимой. Он считает, что им уже никогда не суждено быть вместе, но забыть Катю он не в силах. Тем не менее Григорьеву удается пройти испытательные экзамены и получить профессию летчика. Первым делом он отправляется на место, в котором пропала экспедиция Катиного отца.

Новая встреча

Сане улыбнулась удача, и он нашел дневники Катиного отца об экспедиции на «Святой Марии». После это парень решает вернуться в Москву с двумя целями:

Поздравить своего учителя Кораблева с юбилеем;
Вновь встретиться с любимой.

В итоге обе цели были достигнуты.

Тем временем дела подлого директора идут все хуже. Он подвергается шантажу Ромашова, в руки которому попадают бумаги, свидетельствующие о предательстве Татариновым своего брата. С помощью этих документом Михаил надеется на следующие достижения:

Успешно защитить диссертацию под руководством Николая Антоновича;
Жениться на его племяннице Кате.

Но Катя, простившая Сашу после встречи, верит молодому человеку и покидает дом своего дяди. Впоследствии она соглашается стать супругой Григорьева.

Годы войны

Начавшаяся в 1941 году война разлучила супругов . Катя оказалась в блокадном Ленинграде, Саня попал на Север. Тем не менее любящая пара не забывала друг о друге, продолжала верить и любить. Иногда им представлялась возможность получить друг о друге известие, что самый родной человек еще жив.

Однако и это время не проходит даром для пары. Во время войны Сане удается найти доказательства того, в чем он был уверен практически все время. К пропаже экспедиции действительно оказался причастен Татаринов. Кроме того, давний враг Григорьева Ромашов вновь проявил свою подлость, бросив в военное время раненого Саню умирать. За это Михаил предстал перед судом. В конце войны Катя и Саша наконец-то нашли друг и друга и воссоединились, чтобы уже никогда не теряться.

Мораль книги

Анализ романа приводит к пониманию основной мысли автора, что главное в жизни - быть честным и верным, найти и хранить свою любовь. Ведь только это помогло героям справиться со всеми невзгодами и найти счастье, пусть это и было нелегко.

Вышеописанное содержание является очень сжатым пересказом объемной книги, читать которую не всегда хватает времени. Однако если эта история не оставила вас равнодушным, чтение полного объема произведения наверняка поможет вам провести время с удовольствием и пользой.

«Два капитана» — пожалуй, самый известный советский приключенческий роман для юношества. Он многократно переиздавался, входил в знаменитую «Библиотеку приключений», был дважды экранизирован — в 1955 и в 1976 го--ду В 1992 году Сергей Дебижев снял абсурди---ст-скую музыкальную пародию «Два капи--тана — 2», в сюжете не имевшую ничего об-щего с ро-маном Каверина, но эксплуатиро-вавшую его название как общеизвестное. . Уже в XXI веке роман стал литературной основой мюзикла «Норд-Ост» и пред-метом специальной музейной экспозиции в Пскове, родном городе авто-ра.- Героям «Двух капитанов» ставят памятники и называют их именами пло-щади и улицы. В чем же секрет литературной удачи Каверина?

Приключенческий роман и документальное расследование

Обложка книги «Два капитана». Москва, 1940 год «Детиздат ЦК ВЛКСМ»

На первый взгляд, роман выглядит просто соцреалистическим опусом, хотя и с тщательно проработанным сюжетом и использованием неко-то-рых не слиш-ком привычных для соцреалистической литературы модернист-ских приемов, например таких, как смена повествователя (две из десяти частей романа напи-саны от лица Кати). Это не так.--

К моменту начала работы над «Двумя капитанами» Каверин был уже довольно опытным литератором, и в романе ему удалось соединить несколько жанров: приключенческий роман-путешествие, роман воспитания, советский истори-ческий роман о недавнем прошлом (так называемый роман с ключом) и, нако-нец, военную мелодраму. Каждый из этих жанров имеет свою логику и свои механизмы удержания читательского внимания. Каверин — внимательный читатель работ формалистов Формалисты — ученые, представлявшие так называемую формальную школу в литерату-роведении, возникшую вокруг Общества изу-чения поэтического языка (ОПОЯЗа) в 1916 го--ду и просуществовавшую до конца 1920-х. Формальная школа объединяла тео-ретиков и историков литературы, стиховедов, лин-гвистов. Самыми известными ее предста-ви--телями были Юрий Тынянов, Борис Эй-хен---баум и Виктор Шкловский. — много размышлял о том, возможно ли жан-ро-вое новаторство в истории литературы. Роман «Два капитана» можно счи-тать результатом этих размышлений.

Киностудия «Мосфильм»

Сюжетную канву путешествия-расследования по следам писем капитана Тата-ринова, о судьбе экспедиции которого много лет никто ничего не знает, Каве-рин заимствовал из известного романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Как и у французского писателя, текст писем капитана сохранился не полно-стью и место последней стоянки его экспедиции становится загадкой, которую на протяжении долгого времени отгадывают герои. Каверин, однако, усиливает эту документальную линию. Теперь речь идет не об одном письме, по следам которого ведутся поиски, а о целой серии документов, которые постепенно попадают в руки к Сане Григорьеву В раннем детстве он по многу раз читает выброшенные на берег в 1913 году письма капитана и штурмана «Святой Марии» и бук-вально выучивает их наизусть, еще не зная, что письма, найденные на берегу в сумке уто-нувшего почтальона, рассказы-вают об одной и той же экспедиции. Потом Саня знакомится с семьей капитана Татари-нова, получает до-ступ к его книгам и разби-рает заметки на по-лях о перспективах поляр-ных исследо-ваний в России и мире. Во время учебы в Ленин-граде Григорьев тща-тельно штуди-рует прес-су 1912 года, чтобы узнать, что писали в это время об экспедиции «Свя-той Марии». Сле-дующий этап — находка и кро-потливая расшифровка дневника того самого штурма-на, которому принадлежало одно из энских писем. Наконец, в самых по-след-них главах главный герой становится облада-телем предсмертных писем капитана и вах-тен-ного журнала судна. .

«Дети капитана Гранта» — роман о поисках экипажа морского судна, история спасательной экспедиции. В «Двух капитанах» Саня и дочь Татаринова, Катя, ищут свидетельства гибели Татаринова, чтобы восстановить добрую память об этом человеке, когда-то не оцененном современниками, а потом и вовсе забытом. Взявшись за реконструкцию истории экспедиции Татаринова, Григо-рьев принимает на себя обязательство публично разоблачить Николая Антоно-вича, кузена капитана, а впоследствии — Катиного отчима. Сане удается дока-зать его пагубную роль в снаряжении экспедиции. Так Григорьев становится как бы живым заместителем погибшего Татаринова (не без аллюзий к исто-рии принца Гамлета). Из расследования Александра Григорьева следует еще один неожи-данный вывод: письма и дневники нужно писать и хранить, поско-льку это способ не только собрать и сберечь информацию, но еще и рассказать потом-кам о том, что от тебя пока не готовы выслушать современники. Харак-тер-но, что сам Григорьев на последних этапах поисков начинает вести днев-ник — или, точнее, создавать и хранить серию неотправленных писем к Кате Тата-риновой.

Здесь и заключено глубокое «подрывное» значение «Двух капитанов». Роман утверждал важность старых личных документов в эпоху, когда личные архивы либо изымались при обысках, либо их уничтожали сами владельцы, опасаясь, что их дневники и письма попадут в руки НКВД.

Американская славистка Катерина Кларк назвала свою книгу о соцреалистиче-ском романе «История как ритуал». Во времена, когда история представала на страницах бесчисленных романов ритуалом и мифом, Каверин изобразил в своей книге романтического героя, восстанавливающего исто-рию как вечно ускользающую тайну, которую нужно расшифровать, наделить личным смы-слом. Вероятно, эта двойная перспектива стала еще одной причи-ной, по кото-рой роман Каверина сохранял свою популярность на протяжении всего ХХ века.

Роман воспитания

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

Вторая жанровая модель, использованная в «Двух капитанах», — роман воспи-тания, жанр, возникший во второй половине XVIII века и бурно развивавшийся в XIX и XX столетии. В фокусе романа воспитания всегда история взросления героя, формирование его характера и мировоззрения. «Два капитана» примы-кают к той разновидности жанра, которая рассказывает о биографии героя-сиро-ты: образцами явно стали «История Тома Джонса, найденыша» Генри Филдин-га и, конечно, романы Чарльза Диккенса, прежде всего «Приключе-ния Оли-ве-ра Твиста» и «Жизнь Дэвида Копперфильда».

По-видимому, последний роман имел решающее значение для «Двух капита-нов»: впервые увидев однокашника Сани — Михаила Ромашова, Катя Татари-нова, как будто предчувствуя его зловещую роль в своей и Саниной судьбе, говорит о том, что он страшен и похож на Урию Хипа — главного злодея из «Жиз-ни Дэвида Копперфильда». К роману Диккенса ведут и другие сюжет-ные парал-лели: деспотичный отчим; самостоятельное долгое путешествие в другой город, навстречу лучшей жизни; изобличение «бумажных» махина-ций злодея.

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

Впрочем, в истории взросления Григорьева появляются мотивы, не свойствен-ные литературе XVIII и XIX века. Личностное становление Сани — это процесс постепенного накапливания и концентрации воли. Всё начинается с преодоле-ния немоты Из-за перенесенной в раннем детстве болез-ни Саня потерял способность гово-рить. Немота фактически становится причи-ной гибели Саниного отца: мальчик не может рассказать, кто на самом деле убил сторожа и почему нож отца оказался на месте пре-ступления. Саня обретает речь благодаря чудесному доктору — беглому каторжнику Ивану Ивановичу: буквально за несколько сеансов он показывает своему пациенту пер-вые и самые главные упражнения для трени-ровки произнесения гласных и коротких слов. Потом Иван Иванович исчезает, и даль-нейший путь к обретению речи Саня проде-лывает сам. , а после этого первого впечатляющего волевого акта Григорьев предпринимает и другие. Еще учась в школе, он решает стать летчиком и начи-нает систематически закаляться и заниматься спортом, а также читать книги, имеющие прямое или косвенное отношение к авиации и самолетостроению. Одновременно он тренирует способности к самообладанию, так как слишком импульсивен и впечатлителен, а это очень мешает в публичных выступлениях и при общении с чиновниками и начальниками.

Авиационная биография Григорьева демонстрирует еще большую решимость и концентрацию воли. Сперва обучение в летном училище — в начале 1930-х, при нехватке оборудования, инструкторов, летных часов и просто денег на жизнь и еду. Потом долгое и терпеливое ожидание назначения на Север. Затем работа в гражданской авиации за полярным кругом. Наконец, в заключи-тельных частях романа молодой капитан борется и с внешними врагами (фа-ши---стами), и с предателем Ромашовым, и с болезнью и смертью, и с тоской разлуки. В конце концов он выходит из всех испытаний победителем: возвра-ща-ется к профессии, находит место последней стоянки капитана Татаринова, а потом и затерявшуюся в эвакуационных пертурбациях Катю. Ромашов разоб-лачен и арестован, а лучшие друзья — доктор Иван Иванович, учитель Кораб-лев, друг Петька — снова рядом.

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

За всей этой эпопеей становления человеческой воли прочитывается серьезное влияние философии Фридриха Ницше, усвоенной Кавериным из оригинала и из косвенных источников — сочинений авторов, ранее испытавших воздей-ствие Ницше, например Джека Лондона и Максима Горького. В этом же воле-вом ницшеанском ключе переосмысляется и главный девиз романа, позаим-ствованный из стихотворения английского поэта Альфреда Теннисона «Улисс». Если у Теннисона строки «бороться и искать, найти и не сдаваться» В оригинале — «to strive, to seek, to find, and not to yield». описы-вают вечного странника, романтического путешественника, то у Каверина они пре-вращаются в кредо несгибаемого и постоянно воспитывающего себя воина.

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

Действие «Двух капитанов» начинается накануне революции 1917 года, а за-канчивается в те же дни и месяцы, когда пишутся последние главы романа (1944 год). Таким образом, перед нами не только история жизни Сани Григорь-ева, но и история страны, проходящей те же стадии становления, что и герой. Каверин пытается показать, как после забитости и «немоты», хаоса начала 1920-х и героических трудовых порывов начала 1930-х к концу войны она начи--нает уверенно двигаться к светлому будущему, строить которое пред-стоит Григорь-еву, Кате, их близким друзьям и другим безымянным героям с та-ким же запа-сом воли и терпения.

В эксперименте Каверина не было ничего удивительного и особенно новатор-ского: революция и Гражданская война довольно рано стали предметом исто-ризирующих описаний в сложных синтетических жанрах, соединявших в себе, с одной стороны, черты исторической хроники, а с другой — семейной саги или даже квазифольклорного эпоса. Процесс включения событий конца 1910-х — на-чала 1920-х годов в исторические художественные повествования начался уже во второй половине 1920-х Например, «Россия, кровью умытая» Артема Веселого (1927-1928), «Хождение по мукам» Алексея Толстого (1921-1941) или «Тихий Дон» Шолохова (1926-1932). . Из жанра исторической семейной саги конца 1920-х Каверин заимствует, например, мотив разделения семьи по идеологи-чес-ким (или этическим) причинам.

Но самый интересный исторический пласт в «Двух капитанах», пожалуй, свя-зан не с описанием революционного Энска (под этим названием Каверин изо-бразил свой родной Псков) или Москвы периода Гражданской войны. Интерес-нее здесь более поздние фрагменты, описывающие Москву и Ленинград конца 1920-х и 1930-х годов. И в этих фрагментах проявляются черты еще одного прозаического жанра — так называемого романа с ключом.

Роман с ключом

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

Этот старинный жанр, возникший еще во Франции XVI века для осмеяния при-дворных кланов и группировок, вдруг оказался востребованным в советской литературе 1920-30-х годов. Главный принцип roman à clef состоит в том, что реальные лица и события кодируются в нем и выводятся под другими (но часто узнаваемыми) именами, что позволяет сделать прозу одновременно и хрони-каль-ной, и памфлетной, но при этом привлечь внимание читателя к тому, какие трансформации переживает «реальная жизнь» в писа-тель-ском воображе-нии. Как правило, разгадать прототипы романа с ключом могут совсем немно-гие — те, кто очно или заочно знаком с этими реальными лицами.

«Козлиная песнь» Константина Вагинова (1928), «Сумасшедший корабль» Ольги Форш (1930), «Театральный роман» Михаила Булгакова (1936), наконец, ранний роман самого Каверина «Скандалист, или Вечера на Васильев-ском острове» (1928) — все эти произведения представляли современные события и реальных лиц действующими в вымышленных литературных мирах. Неслу-чайно большинство этих романов посвящены людям искусства и их кол-леги-альному и дружескому общению. В «Двух капитанах» основные принципы романа с ключом не выдерживаются последовательно — однако, изображая жизнь литераторов, художников или актеров, Каверин смело пользуется прие-мами из арсенала знакомого ему жанра.

Помните сцену свадьбы Пети и Саши (сестры Григорьева) в Ленинграде, где упоминается художник Филиппов, который «расчертил [корову] на маленькие квадратики и каждый квадратик пишет отдельно»? В Филиппове мы без труда узнаем и его «аналитический метод». Саша берет заказы в ле-нин-градском отделении «Детгиза» — это значит, что она сотрудничает с леген-дар-ной маршаковской редакцией, трагически разгромленной в 1937 году Каверин явно рисковал: он начал писать свой роман в 1938-м, уже после того, как редакция была распущена, а некоторые ее сотрудники арестованы. . Интересны и подтексты театральных сцен — с посещением разных (реальных и полувымышленных) спектаклей.

О романе с ключом применительно к «Двум капитанам» можно говорить весь-ма условно: это не полномасштабное использование жанровой модели, но пе-ре--не-сение лишь некоторых приемов; большинство героев «Двух капитанов» не являются зашифрованными историческими лицами. Тем не менее ответить на вопрос о том, зачем в «Двух капитанах» понадобились такие герои и фраг-мен-ты, очень важно. Жанр романа с ключом предполагает разделе-ние чита-тель-ской аудитории на тех, кто способен, и тех, кто не способен подо-брать нужный ключ, то есть на посвященных и воспринимающих повество-ва-ние как таковое, без восстановления реальной подоплеки. В «артистических» эпизодах «Двух капитанов» мы можем наблюдать нечто подобное.

Производственный роман

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

В «Двух капитанах» есть герой, фамилия которого зашифрована только ини-циа-лом, но разгадать ее с легкостью мог любой советский читатель, и никакого ключа для этого не требовалось. Летчик Ч., за успехами которого с замиранием сердца наблюдает Григорьев, а потом с некоторой робостью обращается к нему за помощью, — это, конечно, Валерий Чкалов. Без труда расшифровывались и другие «авиационные» инициалы: Л. — Сигизмунд Леваневский, А. — Алек-сандр Анисимов, С. — Маврикий Слепнёв. Начатый в 1938 году, роман должен был подвести предварительный итог бурной советской арктической эпопее 1930-х, где в равной степени проявляли себя полярники (наземные и морские) и летчики.

Кратко восстановим хронологию:

1932 год — ледокол «Александр Сибиряков», первое плавание по Север-ному морскому пути из Белого моря в Берингово за одну навигацию.

1933-1934 годы — знаменитая челюскинская эпопея, попытка плавания из Мурманска во Владивосток за одну навигацию, с гибелью корабля, высадкой на льдине, а затем спасением всего экипажа и пассажиров с помощью лучших пилотов страны: спустя еще много лет имена этих пилотов мог перечислить наизусть любой советский школьник.

1937 год — первая дрейфующая полярная станция Ивана Папанина и первый беспосадочный перелет Валерия Чкалова на североамериканс-кий континент.

Полярники и летчики были в 1930-е главными героями современности, и то, что Саня Григорьев не просто выбрал авиационную профессию, но захотел связать свою судьбу с Арктикой, сразу же сообщало его образу романтический ореол и большую привлекательность.

Между тем если отдельно рассмотреть профессиональную биографию Григорь-ева и его неуклонные попытки добиться посылки экспедиции по поиску экипа-жа капитана Татаринова, то станет понятно, что «Два капитана» заключают в себе черты еще одного типа романа — производственного, получившего ши-ро--кое распространение в литературе социалистического реализма в конце 1920-х годов, с началом индустриализации. В одной из разновидностей такого романа в центре оказывался молодой герой-энтузиаст, любящий свою работу и страну больше самого себя, готовый на самопожертвование и одержимый идеей «прорыва». В его стремлении совершить «прорыв» (внедрить какое-то техническое новшество или просто неустанно работать) ему обязательно будет чинить препятствия герой-вредитель В роли такого вредителя может выступать руководитель-бюрократ (конечно, по натуре консерватор) или несколько таких руково-дителей. . Наступает момент, когда главный герой терпит поражение и его дело, как кажется, почти проиграно, но все-таки силы разума и добра побеждают, государство в лице самых разумных своих представителей вмешивается в конфликт, поощряет новатора и наказывает консерватора.

«Два капитана» близки этой модели производственного романа, наиболее памятной советским читателям по знаменитой книге Дудинцева «Не хлебом единым» (1956). Антагонист и завистник Григорьева Ромашов рассылает по всем инстанциям письма и распространяет ложные слухи — результатом его деятельности становится внезапная отмена поисковой операции в 1935 году и изгнание Григорьева с любимого им Севера.

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

Пожалуй, самая интересная сегодня линия в романе — это превращение гра-ждан-ского летчика Григорьева в летчика военного, а мирных исследователь-ских интересов к Арктике — в интересы военные и стратегические. Впервые такое развитие событий предсказывает посетивший Саню в ленинградской гостинице в 1935 году безымянный моряк. Потом, после долгой «ссылки» в поволжскую мелиоративную авиацию, Григорьев решает собственными силами изменить свою судьбу и уходит добровольцем на испанскую войну. Оттуда он возвращается уже военным летчиком, и дальше вся его биография, как и история освоения Севера, показана как военная, тесно связанная с безо-пасностью и стратегическими интересами страны. Неслучайно и Ромашов оказывается не просто вредителем и предателем, но и военным преступником: события Отечественной войны становятся последним и предельным испыта-нием и для героев, и для антигероев.

Военная мелодрама

Кадр из многосерийного фильма «Два капитана», режиссер Евгений Карелов. 1976 год Киностудия «Мосфильм»

Последний жанр, который воплотился в «Двух капитанах», — это жанр военной мелодрамы, которая в годы войны могла реализовываться как на театральной сцене, так и в кино. Пожалуй, самый близкий аналог романа — пьеса Констан-тина Симонова «Жди меня» и снятый на ее основе одноименный кино-фильм (1943 год). Действие последних частей романа разворачивается как будто бы вослед сюжетной канве этой мелодрамы.

В самые первые дни войны самолет бывалого летчика сбивают, он оказывается на оккупированной территории, а потом при невыясненных обстоятельствах надолго пропадает. Его жена не хочет верить в то, что он погиб. Она меняет старую гражданскую профессию, связанную с интеллектуальной деятельно-стью, на простую тыловую и отказывается эвакуироваться. Бомбежки, рытье окопов на подступах к городу — все эти испытания она переживает с достоин-ством, не переставая надеяться, что ее муж жив, и в конце концов дожидает-ся его. Это описание вполне применимо и к фильму «Жди меня», и к роману «Два капитана» Конечно, есть и различия: Катя Татаринова в июне 1941-го живет не в Москве, как си-моновская Лиза, а в Ленинграде; ей прихо-дится пройти через все испытания блокады, и уже после ее эвакуации на Большую землю Григорьев не может выйти на ее след. .

Последние части романа Каверина, написанные попеременно то от лица Кати, то от лица Сани, успешно используют все приемы военной мелодрамы. И по-скольку этот жанр продолжал эксплуатироваться и в послевоенной литературе, театре и кино, «Два капитана» еще долгое время точно попадали в горизонт читательских и зрительских ожиданий Горизонт ожидания (нем. Erwartungs-horizont) — термин немецкого историка и тео-ре-тика литературы Ханса-Роберта Яусса, комплекс эстетических, социально-политиче-ских, психологических и прочих представле-ний, определяющих отношение автора к об-ще-ству, а также отношение читателя к про-из-ведению. . Юношеская любовь, зародившаяся в испытаниях и конфликтах 1920-30-х, прошла последнюю и самую серьезную проверку войной.

КАТЕГОРИИ